Кирилл Казанцев - Военторг. Министерство наживы

Неизвестно, сколько еще времени ломал бы голову над этими вопросами Цыганков, если бы вчерашним вечером в теленовостях не сообщили, что в центре Москвы трагически погиб каплей в отставке Виктор Соболев, бывший сослуживец Николая Медведкина. Дали к этому сюжету и небольшой комментарий какого-то эксперта с труднопроизносимой фамилией. С его слов выходило, что иногда такие люди, как Соболев, которые большую часть жизни отдали службе на флоте и которых раньше положенного отправляют в отставку, теряют жизненные ориентиры: кто-то спивается, кто-то накладывает на себя руки, кто-то сходит с ума. И вот эксперт заверил, что с каплеем случилось последнее. При этом добавил, что ехать в психлечебницу тот наотрез отказался и стал убегать от прибывших за ним санитаров, устроив в городе настоящий переполох. Ну, а чем закончился побег Соболева, он лишний раз напоминать не стал. За него это сделал вышедший на связь со студией репортер новостного телеканала, находившийся на месте событий:

«…по предварительным данным, в поимке беглеца участвовали четверо санитаров… судьба их незавидна… один был убит… второй получил сильную черепно-мозговую травму… двое других погибли в результате несчастного случая… как и погиб преследуемый ими Соболев…» — вещал он, стоя на мосту через Москву-реку, под которым чернела огромная баржа.

Понятное дело, что Евгений не поверил эксперту, который явно был кем-то куплен и озвучил в эфире не свое, а заказное мнение. Сопоставив все события последних дней, недель — независимый журналист пришел к однозначному выводу, что каплей принял в штыки официальное заключение о смерти своего бывшего сослуживца Николая Медведкина и стал добиваться справедливости. Но его тут же записали в психопаты и попытались изолировать. Тот оказал сопротивление и, к сожалению, погиб. Ведь если бы остался жив, то мог рассказать ему, Цыганкову, много чего интересного. Впрочем, в распоряжении журналиста имелась аудиозапись телефонного разговора с покойным Медведкиным, в правдивости слов которого он уже нисколько не сомневался…

…В небольшом офисе радиостанции «Свобода», прописавшегося с недавних пор в одном из дореволюционных зданий в центре Москвы, было, как всегда, шумно и многолюдно. Работали факсы. Жужжали принтеры. Разрывались телефоны. Стучали своими цепкими журналистскими пальцами по клавиатуре, не щадя клавиш, многочисленные редакторы. Мимо их рабочих мест, которые на западный манер были отделены друг от друга стеклянными перегородками, сновали другие сотрудники независимого радио. Кто с толстой папкой распечаток, из которой постоянно вылетали листы бумаги. Кто с планшетником. Кто с ноутбуком. При этом никто не обращал ни на кого внимания. Все были заняты своим делом.

Единственным тихим местом в офисе, где не наблюдалось суеты и царила относительная тишина, — была студия, которую от остального помещения отмежевывала целиком стеклянная стена. Толстая и звуконепроницаемая, она не пропускала в «святую святых» радиостанции посторонних звуков. Сейчас за ней виднелись сидевшие за круглым столом взлохмаченная ведущая и неопрятный политолог, который давал ей интервью. В том, что первая даже не удосужилась причесаться, а второй вместо приличного костюма надел какой-то свитер с растянутыми рукавами, не было ничего странного. Это ведь радио, а не телевидение. Здесь не важно, как ты выглядишь. Главное, что и как ты говоришь.

Примерно через полчаса программа «Один на один с политологом» должна была закончиться, а ей на смену прийти авторская — «Цыганков-life». Обычно ее автор занимался в прямом эфире следующим: заходил на сайты различных государственных структур и органов, выбирал интересные, с его точки зрения, новости и комментировал их на радиоволнах с присущим ему сарказмом. Никого не щадил. Над всеми иронизировал…

Однако сегодня Евгений решил провести свою программу по-иному — отойти от привычных шуток-прибауток и поговорить со слушателем о серьезном. А именно о крушении в Южном море СКР «Бесстрашный». Также журналист планировал обнародовать в прямом эфире и аудиозапись телефонного разговора со старпомом Медведкиным. То, что она «выстрелит», произведет фурор, выкатит его на гребень волны, сделает знаменитым, он нисколько не сомневался.

А пока же Цыганков терпеливо дожидался своего «звездного» часа на рабочем месте — за угловым компьютерным столом в дальнем конце офиса. Дожидался и мысленно проговаривал про себя речь, которую он произнесет после того, как в студии над ним зажжется фонарь с надписью «On air», что по-русски значит: «Началась прямая трансляция».