— Ничего не понимаю, — Брагин был явно озадачен. — Зачем этому лже-Порохову было стреляться? Что его так напугало? Если он психопат, шизик, то скорее уж пострелял бы других, потом себя порешил. Возможно, с установлением его подлинной личности у нас что-то и прояснится, но пока… Паспорт, билет и пистолет — ну совсем скромный набор для поездного пассажира, не правда ли? А куда, спрашивается, подевались его вещи? Их никто не видел. А те семнадцать тысяч, а, Олег? Человек, получившие такие деньги, что он думал делать в Москве с тринадцатью рублями? А остальные, что, снова куда-то в посылке шуганул? Куда?
Вопросы… вопросы… вопросы…
Верховцев был в смятении не меньшем, чем его начальник. После того, как кассир Сбербанка опознала в морге гражданина, получившего по книжке на предъявителя вклад, выражавшийся пятизначной цифрой, он и сам не раз задавал себе аналогичные вопросы и, теряясь в догадках, не находил на них ответа.
«Что за наваждение, — спрашивал он себя. — Мы ищем преступников, а получаем трупы. Двоих выявили — оба мертвы: один — под колеса лег, другой под пулю. Странное, очень странное дело с этими квартирными кражами, чем дальше в лес, тем больше сюрпризов».
Вечером неожиданно позвонила Рудакова.
— Олег Евгеньевич, сомневалась, стоит ли вас тревожить, но все же решила позвонить.
— Что случилось, Нелли Александровна? — спросил Верховцев, внутренне напрягаясь.
— Понимаете, исчез Цульский.
— Как исчез?!
— Буквальным образом. Позавчера во вторую смену пошел разносить телеграммы и как в воду канул. В конце смены не появился, как выяснилось позднее, телеграммы по назначению не доставил. На него это так не похоже — работник он, вообще-то, аккуратный, обязательный. Ну, бывало, выпивал, но чтоб в запой, допустим, — никогда! Вчера и сегодня на работу не вышел. Мы к нему посылали домой, думали, мало ли, заболел человек, — никто не открывает. Соседи тоже сказать ничего не смогли, никто его эти дни не видел. Что-то у меня на душе нехорошо, решила вам позвонить.
— И правильно сделали, Нелли Александровна. Спасибо за информацию, будем разбираться. Если что, звоните.
Шеф был на месте.
— Товарищ майор, исчез Цульский.
Брагин посмотрел на него усталым тяжелым взглядом, казалось, это сообщение его нисколько не удивило. Он долго ничего не говорил, отрешенно уставясь на свои, пожелтевшие от никотина, кончики пальцев.
— Опоздали? — спросил он наконец и тут же ответил себе, — выходит, опоздали. Ч-черт, надо было чуть раньше им заняться. Когда Цульского видели в последний раз?
Верховцев ответил.
— Ну, что ты думаешь по этому поводу, Олег Евгеньевич?
— Ну что думаю… — вяло пожал плечами Верховцев. — Надо выяснить обстоятельства, объявлять розыск.
— Он ведь живет один? — спросил Брагин.
— Один.
— Нужно начинать с жилища. Человеку все-таки за семьдесят, может, зашел домой попить чайку да и помер себе тихонечко, инфаркт, например, мало ли бывает. А мы в розыск…
— Третий труп?! — сокрушенно воскликнул Верховцев. — Трагедия в духе Шекспира, упаси господь… Сплюньте через левое плечо, Вадим Юрьевич.
Брагин помолчал, потом, обхватив руками голову, словно от кого-то защищаясь, незнакомым приглушенным голосом произнес:
— Ох, лейтенант, знал бы ты, как мне все это надоело. Я только что радио слушал, какой-то террорист, сопляк совсем, самолет в Швецию заставил повернуть. И подумалось мне: угнал бы меня кто вот так на самолете, и остаться бы там в этой Швеции денька на три-четыре. Представляешь, где-нибудь в ихнем захолустье чистое озерцо, рыбалка божественная, костерок, и чтоб ни души, чтоб никто не достал, ни свои — ни чужие. Поймаешь какую шведскую форельку, уха!.. Дьявольски захотелось, понимаешь?
Верховцев его понимал. Понял он и то, что Брагин, этот стосильный двигатель, за долгие годы службы выработался, вымотался, измучился вдрызг и, как самый обыкновенный человек, безумно мечтает о нормальном человеческом отдыхе. Впервые за все время Олегу довелось услышать подобное из уст своего шефа. Скорей всего, это была минутная слабость, моментальный надрыв, но он, Верховцев, для себя еще раз убедился, что всему в этом мире положен свой предел и у каждого смертного свой потолок сил и возможностей. Ему очень захотелось поддержать начальника в эту минуту, но он, сразу не найдя нужных и точных слов, только и спросил:
— А вы думаете, Вадим Юрьевич, в Швеции еще остались чистые озера?
Читать дальше