Сергей Белан - Ресурс Антихриста

— Врубаюсь, — понимающе кивнул Юлий Викентьевич, — тебе видней. Извини уж, Оскар Адольфович, у моего молодого друга нечто конфиденциальное.

— Какие там церемонии, — добродушно отмахнулся толстяк и, с несвойственным для таких людей проворством оставив кресло, попятился к двери. — Если дело того требует… с вашего позволения я растворяюсь.

И он, бесшумно прикрыв за собой дверь, и впрямь точно растворился, был — и нету. Они остались один на один.

— Ну, хорошо, а теперь в бой, — сказал Серебрянский, вальяжно пригладив свои роскошные седины. Его умные, по-молодому блестящие глаза, были полны искреннего участия.

— Так вот, Юлий Викентьевич, — начал Каретников, — наверно для вас это будет новость, но я, кроме того, что хожу в море, здесь на суше являюсь вице-президентом фирмы «Пикадор». А фирма «Пикадор»…

— Знаю, знаю, — вставил Серебрянский. — Попадалась ваша реклама в газетах с этаким Дон-Кихотом на коне.

— Тогда слушайте дальше…

И он, стараясь ничего не упустить, поведал о своем незапланированном возвращении в Ригу, о том, в каком состоянии дел застал фирму, о необъяснимом отсутствии Таланова. Сообщил еще ряд важных на его взгляд подробностей и в заключение со вздохом добавил:

— Вообще клубок запутался донельзя, за какую ниточку тянуть, даже не представляю.

Юлий Викентьевич сидел в кресле, положив ногу на ногу, и слегка покачивал носком туфли, будто нажимая на невидимую педаль. Его взгляд был неотрывно направлен на этот носок туфли, и со стороны могло показаться, что думает он о чем-то своем, витая в мыслях далеко за пределами комнаты, но стоило Каретникову замолчать, он, точно встряхнувшись после сеанса гипноза, энергично потер виски, и, повернувшись к Валерию, почему-то спросил:

— Ты куришь?

— Не курю. Давно уж бросил.

— Одобряю, — похвалил Серебрянский. — Дым он и есть дым и больше ничего. Я, правда, иногда балуюсь, но в пределах строгой нормы. А теперь давай кое-что уточним. Когда была образована ваша фирма?

Каретников ответил.

— А как тебя угораздило угодить в вице-президенты?

— Таланов предложил, создание фирмы — его идея.

— Давно его знаешь?

— Это старей товарищ, можно сказать даже больше — друг. Очень толковый, кстати, парень.

— Понятно, дальше…

— Ну, однажды он разыскал меня, предложил встретиться через день, обсудить одно важное предложение. Я согласился. Он приехал на встречу с готовыми бумагами: проект устава, бизнес-план, некоторые расчеты плюс кое-какие идеи изложил устно. Все выглядело убедительно. А после этого предложил стать его компаньоном.

— На каких условиях? — поинтересовался Серебрянский. — Он ведь знал, что ты птица несвободная.

— Безусловно, — подтвердил Каретников. — Дело было еще в зародыше, проект существовал только на бумаге — нужны были средства на аренду офиса, на обстановку. А я тогда как раз свой «Рено» продал. Ну, Игорь под этот случай и предложил войти в долю, дать бабки на организационные расходы с последующим возвратом, а чтоб не было никаких сомнений, предложил место в своей команде.

— Так-так, с этим все более-менее ясно. — Серебрянский поднялся и неспеша заходил по кабинету. — Ну и вернулся тебе твой взнос?

— До последнего доллара. А на что б я тачку новую взял? Нет, тут все о'кей. И оклад мне аккуратно платили, как и оговаривалось. В конце года процент от прибыли…

— Оклад… процент, — хмыкнул Серебрянский. — А ты хоть немного в деятельность вашей конторы вникал, в документацию хоть изредка заглядывал? Или дальше титула свадебного генерала не пошло?

— Ну, почему же, — возразил Каретников, — от меня ничего не скрывалось. И отчеты смотрел, и контракты, договора. Не скажу, что во все вникал скрупулезно, но в целом, картину, мне кажется, представлял.

— Извини, Валерик, когда кажется, знаешь, что делают, то-то… — и продолжая ходить по комнате, Юлий Викентьевич как бы вскользь поинтересовался: — Так что у вас там на счету было в последнее время? Есть хоть о чем говорить?

— На латовом около полутора миллионов, на валютном четыреста тысяч. В баксах.

— Фьюи, — присвистнул Серебрянский, замерев на месте. — А я-то было думал, вы так, по мелочам скребете.

«Хм, а этот Таланов шустрый мальчик, — отметил про себя Юлий Викентьевич, — поработал ударно. При такой-то конкуренции»…

На какое-то время воцарилось молчание. Потом Серебрянский сел напротив Каретникова и, глядя ему прямо в глаза, с некоторым сожалением в голосе проронил: