Евгений Иванов - Волк в овечьей шкуре

Гордиенко, как ребенок надул губы и на минуту задумался.

— У Битхамова на лобовом стекле была наклеена солнцезащитная лента с какой-то надписью, а на автомобиле, который выехал мне навстречу, стекло было чистое.

На этот раз задумался Чернов.

— Насколько я знаю, эта лента легко снимается, — наконец, возразил он.

Если ты думаешь, что меня пытался убить Битхамов, — повышая голос, начал говорить капитан, — То еще раз тебе повторяю, у меня с ним не было никаких дел. — Он с вызовом посмотрел на Чернова и с ехидцей заметил:

— Тебя ведь тоже хотели убить, но ты же не подозреваешь в этом Битхамова.

— А с чего ты взял, что меня хотели убить? — вопросом на вопрос ответил Игорь и подозрительно посмотрел на собеседника.

Тот отвел взгляд и, отвернувшись к стене, произнес:

— Земля слухами полнится, — он замолчал, а затем категорично заявил, — И, вообще, у меня болит голова. Оставь меня в покое.

— Хорошо, выздоравливай, — Игорь встал с места, и, хлопнув больного по плечу, направился к выходу. Он остановился на крыльце и осмотрелся по сторонам. В курилке, между санчастью и столовой сидели несколько солдат в больничных синих халатах и весело смеялись. Чернов с определенной долей зависти посмотрел на них и подумал: «Интересная штука жизнь, мы всегда живем ожиданием счастливого будущего и совсем не умеем ценить настоящего. Эти ребята, наверняка, считают дни до дембеля, придерживаясь лозунга «Солдат спит — служба идет». А ведь затем, во взрослой самостоятельной жизни, наполненной массой проблем и разочарований, они с ностальгией будут вспоминать свою солдатскую службу, как лучшие годы жизни. И до конца своих дней сохранят самые теплые воспоминания об армейской дружбе. Но, увы, это будет потом».

Начинало темнеть. Холодный осенний ветер срывал с деревьев пожелтевшую листву, напоминая людям и всему живому о приближении зимы. Игорь плотнее прикрыл шарфом горло и, придерживая рукой фуражку, поплелся в штаб. В кабинете командира ОБАТО горел свет.

— Добрый вечер, Юрий Владимирович, — поздоровался он с комбатом, зайдя к нему.

— Когда он уже по-настоящему будет добрым? — грустно улыбнулся Гуцул и тут же спросил, — Выпьешь со мной?

Игорь с удовольствием разделил бы компанию с командиром, но вовремя вспомнил о недавнем отравлении.

— Спасибо, Юрий Владимирович, мне еще нужно кое-что выяснить.

— Ну, как знаешь, а я выпью, а то после этих дней, чувствую, что сам скоро слягу в санчасть.

Он вытащил из стола бутылку водки, налил себе рюмку и залпом ее выпил. Ничем, не закусывая, он закурил сигарету, и, выпустив густой клуб дыма, сказал:

— Гордиенко написал рапорт об увольнении в запас.

— Как? — удивился Чернов, — У него ведь выслуги нет.

— Есть, он посчитал. С учетом, что вся его офицерская служба прошла на Дальнем Востоке, у него как раз получается двадцать лет во льготном исчислении.

— И вы подписали?

— Конечно, — ответил Гуцул, — В свете последних событий он все равно не сможет служить, как прежде, а мне лишний геморрой ни к чему. — Он сделал паузу и стряхнул в пепельницу пепел, — Хотя, неизвестно еще насколько долго здесь задержусь я.

— Юрий Владимирович, — вновь обратился к нему Чернов, — мне нужно посмотреть в карауле журнал вскрытия складов.

— Не проблема, — равнодушно ответил тот, — Бери мою машину, я дам команду, чтобы тебя пропустили.

Он одной рукой поднял трубку коммутатора, а другой вновь наполнил рюмку водкой.

Через десять минут во дворике караульного помещения его встречал прапорщик Ларкин. Они прошли в комнату начальника караула, где молодой солдат тщательно мыл пол шваброй.

— Отдохни боец в комнате бодрствующей смены и закрой дверь, — скомандовал ему прапорщик и, подождав, пока Чернов разместится на стуле, сам уселся в свое рабочее кресло. Он вытащил из стола журнал вскрытия складских помещений и протянул его Чернову. Тот, ориентируясь по датам, стал быстро его листать.

— Товарищ майор, — обратился к нему прапорщик, — А это правда, что сегодня взорвали автомобиль Гордиенко?

— Правда, — удивился Игорь, — А ты откуда знаешь?

— Игорь Геннадьевич, — на губах Ларкина заиграла лукавая улыбка, — Как только из города позвонили командиру, уже через десять минут об этом гудел весь гарнизон.

— Да, быстро работает сарафанное радио, — констатировал Чернов, вновь погружаясь в изучение журнала.

— Товарищ майор, а вы были на месте взрыва? — опять оторвал его от работы прапорщик.