Иван Сербин: Троянский конь

— Что вы от меня-то хотите, я не понимаю? — нервно поинтересовался Козельцев.

— Для начала сними мне квартиру. У тебя проблем не возникнет. Ксива твоя в порядке, прописка, печати, штампы. Мне, понятно, тоже сдадут, но менты об этом узнают через час.

— Тебе уже сняли квартиру. Братва твоя.

— Она не годится.

— Почему?

— Слишком много народу про нее знает.

— Ладно. Квартира — это все? — спросил Козельцев.

— Есть два человека, растяжно заявил Смольный, прикуривая вторую сигарету. — Папа с сыном. Мало фамилия. Кроха и Дима, младшенький его. Должок за ними, крысами, реальный висит. Они меня в прошлом году конкретно развели и ментам слили как фраера дешевого. Из-за них я на нары угодил. Поможешь мне с ними разобраться, потом разбежимся в разные стороны. Я тебя никогда не видел, ты — меня. Понятно?

— И в чем же будет заключаться помощь?

— Ты, я смотрю, мужчина реальный. Завязки у тебя нужные есть. Через пару дней мои пацаны вызовут «папу» на стрелку, а информацию сольют в ментовку. Менты «папу» примут, а ты организуешь нам прикрытие конкретное. Не наше. Чисто московское. Чтобы он на нарах неделю висел как минимум. Оголец один останется. Ты мне его под выстрел выведешь. — Смольный уставился в одну точку на лобовом стекле «Мерседеса». Глаза его стали неподвижными, стеклянными. Козельцев даже испугался. — Насчет всего остального — не твои проблемы. Ну? — Смольный усмехнулся. — Че киксуешь-то, Вова? Не дрейфь. Ты чисто не при делах останешься. После того как я огольца замочу, надо будет сделать так, чтобы «папа» на волю вышел. А он уж сам нарвется. Эта крыса за огольца кому хочешь глотку порвет. Мы его на этом и выкупим.

— Не пойдет, — покачал головой Козельцев. — Во-первых, я не стану этим заниматься. Слишком велик риск…

— А кто тебя спрашивает? — усмехнулся Смольный. Верхняя губа его приподнялась, и лицо стало напоминать оскаленную волчью морду. — Ты будешь делать то, что я тебе скажу. Или вези меня обратно. Но тогда жди больших неприятностей. Мои пацаны тебя достанут. Не такая уж ты крутая птица. Не президент какой-нибудь. Грохнуть тебя — проблем нет. К тому же я не просто так тебе предлагаю работать, а за конкретные бабки. Пять «лимонов». Наличными. И никакого риска.

— Ты платишь?

— Рыло треснет у тебя реально, — Смольный цыкнул зубом. — Моя структура тебе уже заплатила. Теперь пусть оголец платит. У меня на него конкретная зацепа есть. Ты ее отработаешь, получишь свои лаве и отвалишь в сторону. Ну что?

— Ты сперва все объясни по-людски. Если я пойму, что риска нет, то… тогда поговорим.

— Короче, слушай сюда…

Над открытой бетонной площадкой висела жара. Завидная даже для середины лета. От плит поднималось дрожащее марево.

Налетавшие то и дело порывы ветра гнали по площадке облака сероватой цементной пыли. Ее наносило с цементного комбината, что раскинулся совсем неподалеку. Даже здесь был слышен лязг транспортеров-погрузчиков, хлопки заслонок, рев мощных двигателей «МАЗов». Посреди площадки, сунув руки в карманы белого плаща-пыльника, стоял мальчишка лет двадцати. Ветер раздувал полы плаща, трепал его волосы, но он смотрел за лес, на пустынную пока еще дорогу.

За спиной мальчишки полукольцом выстроились четыре роскошные иномарки, рядом с которыми сгрудились пехотинцы. Здоровенные бугаи, одетые преимущественно в черное. Черные брюки, кожаные куртки, черные рубашки. На шеях, как положено, золотые цепи, на запястьях золотые же браслеты. В руках — у кого помповый «ремингтон», у кого пистолет. У пары — импортные «хеклеры».

— Дим! — окликнул мальчишку один из боевиков. — Ты сразу падай. Мы этих гадов враз положим.

— Спасибо, Боксер, — кивнул мальчишка, не оборачиваясь. — Буду иметь в виду.

Лицо Димы оставалось спокойным, хотя и сосредоточенным. Ровно до тех пор, пока не появились те, кого они ждали. Заклубилась дорожная пыль. На площадку вкатились четыре иномарки, выстроились, тоже полукольцом, напротив. Захлопали дверцы. Выбравшиеся из автомобилей братки держали в руках оружие — помповики, пистолеты, автоматы. Их главарь оглядел мальчишку и его пехотинцев, улыбнулся торжествующе.

— Ты попал, Дима! — крикнул он, выхватывая из кармана пистолет.

— Нет, это ты попал.

Мальчишка не стал вытаскивать оружие. Выстрелил прямо через плащ. На белой ткани образовалось коричневое пятно. Пуля смачно вошла в грудь главаря, выбив из спины облачко бурых брызг и кусков рубашки. Человека откинуло на ближайшую иномарку. Пистолет выпал из разжавшихся пальцев, перевернулся в воздухе и упал в пыль. Главарь опрокинулся на капот, сполз на бетон, оставив на светлой эмали жирную темную полосу.