Марио Пьюзо - Дураки умирают

— Для одной поездки риск слишком велик.

— Может, не за один раз, а за два или три. Поначалу надо проверить, существует ли такая возможность.

— Ты сильно подставляешься. И, насколько я понимаю, ничего с этого не имеешь. Если ты привозишь деньги, тебе из них ничего не достается. Если нет, теряешь все. Если ты по-прежнему хочешь ехать в Японию, получается, что я зря потратил на тебя все эти годы. Что тобой движет? Зачем так рисковать?

— Послушай, я сделаю все сам, без чьей-либо помощи, — ответил Калли. — Если не получится, всю вину возьму на себя. А вот если привезу четыре миллиона долларов, то хочу получить должность генерального менеджера этого отеля. Ты знаешь, что я твой человек. И никогда не пойду против тебя.

Гронвелт опять вздохнул.

— Слишком велик риск. Мне ужасно не хочется, чтобы ты на это шел.

— Значит, все согласовано? — Калли постарался изгнать из голоса торжествующие нотки. Ему не хотелось, чтобы Гронвелт почувствовал его нетерпение.

— Да, — кивнул Гронвелт. — Но возьмешь только два миллиона Фуммиро, деньги остальных не трогай. Если операция провалится, мы потеряем только два миллиона.

Калли рассмеялся.

— Мы потеряем только один, второй принадлежит Фуммиро. Помнишь?

На лице Гронвелта не появилось и тени улыбки.

— Они оба наши. Фуммиро все равно его проиграет. В этом и прелесть сделки.

Наутро Калли отвез Фуммиро в аэропорт на «Роллс-Ройсе» Гронвелта. На прощание подарил копилку времен итальянского Возрождения, наполненную золотыми монетами. Фуммиро аж лучился от радости.

— Когда вы приедете в Японию? — спросил он.

— Не раньше чем через две недели, но не позже чем через месяц, — ответил Калли. — Точного дня не знает даже мистер Гронвелт. Вы понимаете почему.

Фуммиро кивнул.

— Да, вы должны быть очень осторожны. Деньги я подготовлю.

Вернувшись в отель, Калли позвонил Мерлину в Нью-Йорк.

— Мерлин, старичок, как насчет того, чтобы составить мне компанию в поездке в Японию? Все расходы оплачиваются, в виде премии — гейша.

На том конце провода долго молчали, потом послышался голос Мерлина:

— Почему нет?

Идея слетать в Японию мне приглянулась. На следующей неделе меня все равно ждали в Лос-Анджелесе, так что полпути я, считай, пролетел. И я так часто ссорился с Джанель, что хотел на какое-то время с ней расстаться. Я знал, что мой отлет в Японию она воспримет как личное оскорбление, и меня это радовало.

Вэлли спросила, сколько времени я проведу в Японии, и я ответил, что неделю. Как всегда, она против моего отъезда не возражала. Собственно, она радовалась, видя, как за мной закрывалась дверь: мое присутствие в доме действовало ей на нервы. А так она проводила время, заезжая к родителям и другим родственникам, благо в автомобиль все дети вмещались.

Когда мой самолет приземлился в Лас-Вегасе, Калли встретил меня у трапа на «Роллс-Ройсе», чтобы мне не пришлось идти через здание аэровокзала. И в голове у меня звякнул звонок тревоги.

Давным-давно Калли объяснил мне, почему иной раз встречает своих гостей на летном поле. Делалось это для того, чтобы этот самый гость не попал под камеры наблюдения ФБР.

В центральном зале аэровокзала, в который вливались все коридоры, висели огромные часы. А за ними находилось специальное помещение для кинокамер, которые вели непрерывный мониторинг всех желающих попасть за игорные столы Вегаса. Каждую ночь дежурная бригада агентов ФБР просматривала пленки и выискивала тех, кто значился в розыске. Удачливые грабители банков, фальшивомонетчики, похитители детей, многие другие преступники очень удивлялись, когда их арестовывали до того, как они успевали потратить свои заработанные нечестным путем денежки.

Когда я спросил Калли, откуда ему это известно, он ответил, что бывший высокопоставленный чин ФБР возглавляет службу безопасности отеля. Так что ларчик открывался просто.

Заметил я и отсутствие водителя: Калли сам сел за руль «Роллса». Мы проехали к багажному отделению и посидели в автомобиле, пока на транспортере не появились мои чемоданы. Это время Калли использовал, чтобы проинструктировать меня.

Прежде всего предупредил, что Гронвелт не должен знать, что завтрашним утром мы улетаем в Японию. Так что я должен говорить, что приехал на уик-энд. Потом рассказал о двух миллионах долларов, которые мы должны вывезти из Японии, и о трудностях, с которыми мы можем столкнуться.

— Послушай, я не думаю, что есть хоть малейшая опасность, — голос его звучал очень искренне, — но ты, возможно, придерживаешься другого мнения. Если ты не захочешь лететь со мной, я пойму.