Марио Пьюзо - Дураки умирают

— Хватит, — оборвал я его. — Не надо больше ничего говорить. Ты можешь делать все, что хочешь, но я увижу ее скорее в аду, чем живой.

Я развернулся и направился к автомобилю. Сел за руль, Арти — рядом. Когда мы подъезжали к его дому, я уже совладал с нервами.

— Тебе лучше рассказать обо всем Пэм.

— Я расскажу, — согласился Арти.

Я остановил машину на подъездной дорожке.

— Пообедаешь с нами? — спросил Арти, открывая дверцу.

— Нет.

Я наблюдал, как он идет к дому в сопровождении детей, игравших на лужайке. Потом вырулил на шоссе и поехал домой. Очень медленно и осторожно. В ситуациях, когда люди начинали суетиться, я вел себя предельно осторожно. Выработал в себе эту привычку. Войдя в дом, по лицу Вэлли понял, что она в курсе. Дети уже спали, обед стоял на столе. Она погладила меня по голове, пока я ел. Села напротив, ожидая, когда я заговорю. Потом вспомнила: «Пэм просила позвонить ей».

Я позвонил. Пэм попыталась извиниться за то, что втянула меня в эту историю. Я сказал, что ничего страшного, тем более что все прояснилось. Пэм хохотнула: «Господи, я бы предпочла, чтобы он завел любовницу». Она вновь радовалась жизни. Наши роли переменились. Несколькими часами раньше я жалел ее, думая, что ее будущее в опасности, я стремился ей на помощь. Теперь жалеть следовало меня. Она чувствовала за собой вину. Я заверил ее, что все хорошо. А Пэм перешла к следующему интересующему ее вопросу:

— Мерлин, ты вот сказал, что не желаешь видеть свою мать. Ты серьезно?

— Арти мне поверил? — спросил я.

— Он говорит, что всегда знал об этом. И сказал бы тебе после тщательной подготовки. Только я нарушила его планы. Он злится на меня за то, что я поторопила события.

Я рассмеялся.

— Видишь, начиналось все плохо для тебя, а теперь дуется он. Его обидели. Все лучше, чем тебя.

— Конечно. Послушай, я очень сожалею, что все так вышло. Честное слово.

— Ко мне это не имеет никакого отношения, — ответил я. — Абсолютно никакого.

Мы попрощались, и я положил трубку.

Валери терпеливо ждала моего рассказа. Пэм, а может, и Арти проинструктировали ее, и она понимала, что торопить меня нельзя. Но думаю, она не могла осознать, что творилось в моей душе. И она, и Пэм были очень хорошими людьми, но понять этого не могли. Их родители не хотели, чтобы они выходили замуж за сирот. Я мог представить себе истории, которые рассказывали им. А если по нашей линии детям передадутся психические заболевания? А вдруг они родят от нас кретинов? А если в нас течет негритянская, еврейская или протестантская кровь? Что ж, теперь догадки уступили место фактам. Как я понимал, ни Пэм, ни Валери не остались в восторге от романтического порыва Арти, пожелавшего восстановить связь поколений.

— Ты хочешь пригласить ее сюда, чтобы она повидалась с внуками? — спросила Валери.

— Нет.

На лице Валери отразились тревога и недоумение. Я читал ее мысли: она боялась, что и ее дети могут вот так отказаться от нее.

— Она же твоя мать. И прожила тяжелую, полную несчастий жизнь.

— Ты знаешь значение слова «сирота»? — спросил я. — Давно не заглядывала в толковый словарь? Сирота — это ребенок, у которого умерли родители. Или от которого эти самые родители отказались. Какой вариант ты находишь предпочтительным?

— Понятно. — Валери помрачнела. Поднялась на второй этаж посмотреть, спят ли дети, затем прошла в спальню. Я услышал, как потекла вода в ванной. Я сидел внизу, читал, делал пометки и пошел наверх, лишь убедившись, что она давно спит.

История эта тянулась пару месяцев. А потом позвонил Арти и сказал, что наша мать вновь исчезла. Мы договорились встретиться в городе и за обедом все обсудить. В присутствии жен на столь щекотливую тему нам говорить не хотелось. Арти выглядел бодро. Сказал, что она оставила записку. Сказал, что она много пила, ходила по барам и снимала мужчин. Он заставил ее бросить пить, купил новую одежду, арендовал ей квартиру, давал деньги на жизнь. Она рассказала ему обо всем. В том, что она сдала нас в приют, ее вины действительно не было. Тут я его остановил. Об этом я слышать не хотел.

— Ты намерен вновь разыскать ее?

Арти ослепительно улыбнулся.

— Нет, — ответил он. — Знаешь, даже теперь я создавал для нее массу проблем. Не нравилось ей мое присутствие. Когда я ее нашел, она вела себя так, как мне и хотелось, вероятно, из чувства вины. Но ей эта роль определенно не нравилась. Один раз она даже попыталась затащить меня в постель, ради развлечения. — Арти рассмеялся. — Я приглашал ее в гости, но она не соглашалась. Может, оно и к лучшему.