Кирилл Казанцев - Блатной конвейер

Этот прием он никогда сам не применял в бою, просто не подворачивался случай, но зато слышал о нем и знал, как он проводится. Страшный, кровавый, но очень эффективный, если знаешь, как это делается. На какую-то секунду Резенков освободил свою правую руку и резким колющим движением бросил с выставленными пальцами к горлу противника. Надо иметь очень сильную кисть и сильные пальцы, чем Сергей и обладал. Стиснув пальцами изо всех сил горло противника вокруг кадыка, он рванул плоть чуть в сторону и на себя. Раздался неприятный хруст с хлюпаньем, пальцы погрузились во что-то влажное.

Перед ним были выпученные от боли и неожиданности глаза араба, а чуть ниже разорванное горло со всем его обнаженным содержимым. Араб бился в судорогах, воздух свистел из порванной трахеи и вылетал со струями крови. Потом он захрипел и затих. Сергей вытер окровавленную руку о грудь убитого и только теперь прислушался к звукам боя.

Ему показалось, что он слышит еще один звук, какой-то другой. А когда понял, что это, то вздох облегчения невольно вырвался из его груди. Это был звук хлопающих лопастей штурмового вертолета и рев его турбин. Резенков вскочил на ноги и стал искать глазами источник звука, и в этот момент над горами взметнулись две ракеты. Кто-то из его товарищей там, на скалах, сообразил и дал условный сигнал и направление на противника.

Хищный остроносый силуэт «Ка-52» мелькнул среди крон и ушел в боевом развороте на указанную цель. Порядок! Сергей кинулся к командиру, пытаясь нащупать пульсирующую вену на шее. Порядок, командир, теперь у нас есть огневая поддержка с воздуха. Пульс был очень слабым, но надежда на то, что он выживет, все же имелась.

Раздался грохот разрывов неуправляемых ракет, потом с двух «вертушек» на скалы высадился взвод бойцов Восточного батальона, которые завершили дело. Многие были в шоке, увидев труп наемника с разорванным горлом. Но важнее было спасти раненого старшего лейтенанта, и поэтому на подвиге Резенкова никто внимания не сосредотачивал. Потом, правда, слухи поползли.

…Пробуждение произошло неожиданно, как от толчка. Наверное, толчок как раз и был в момент остановки электрички. Сергей увидел надпись над платформой «Верхняя Лебедянка» и сорвался со своей лавки, протирая на ходу глаза. Сон был настолько ярок, что на бегу он непроизвольно посмотрел на свою правую руку, боясь, что увидит на ней кровь. Крови не было, это был всего лишь сон-воспоминание. Воспоминание о том, каким он был тогда. И очень горько было ощущать, каким он стал теперь.

Расспросив прохожих, Сергей понял, что идти до центра от станции не так уж и далеко. Такси брать не хотелось, и звонить Андрееву он пока не имел желания. Сергей пытался убедить себя, что ему просто необходимо осмотреться в этом городе, в котором ему, возможно, придется долго прожить. На самом деле он пытался просто отсрочить эту встречу, которая неизвестно что ему принесет. Возможно, он попадет в зависимость к другому человеку. Наверное, это говорили остатки прежней гордости. Ему все еще не хотелось что-то менять в своей жизни, решение он, уволившись с рынка и приехав сюда, уже принял.

Широкие современные улицы неожиданно сменили маленькие и тихие улочки окраин, пересекавшие частный сектор. Здания оказались современными. Вот, например, торговый центр, большое офисное здание, спортивный комплекс. Сергей посмотрел на табличку с названием улицы, покрутился на месте. Значит, улица, на которой находилось нужное здание, где был офис редакции, от него всего в квартале вон в том направлении.

Небольшой сквер и лавочки оказались очень кстати. Сергей сел на лавку, около которой была урна, и закурил. Все, оттягивать больше нельзя. Вот покурю и стану звонить. Интересные чувства. Наверное, так ощущают новый мир новорожденные: стресс, страх перед новым, неожиданным и раздражающим, свет, холод, масса оглушающих звуков. И все это взамен уюта, тишины и покоя материнской утробы.

С сожалением глядя, как уменьшается дымящаяся сигарета в руке, Сергей начал злиться. С чего это он стал вдруг таким нерешительным? Устал, что ли, надоели все эти неожиданные повороты в его жизни? А с чего он взял, что жизнь — это простая и спокойная штука? Где-то когда-то он вычитал, что характер определяет привычки человека, привычки порождают поступки, а поступки — судьбу. И чего теперь на свою судьбу жаловаться, если она есть плод от плода твое собственное порождение.

Резенков решительно выбросил окурок и полез в карман за дешевеньким мобильным телефоном.