— Привыкай, — усмехнулся Иван Иванович.
Щукин снова закрутил на столе скорлупками.
— Кручу-верчу, обмануть хочу! — приговаривал он. — Где шарик? Отвечай поскорей, не задерживай добрых и честных людей.
Он остановился и поднял глаза. Дыхание у него вдруг сперло.
— Вот тут, — ткнул пальцем в скорлупку Моисей.
Щукин приподнял скорлупку. Снова блеснула пробка от бутылки.
— Проиграл! — восторженно воскликнул Моисей.
— Спой что-нибудь эстрадное, — заказал Иван Иванович. — Только потише. А то сверхсрочники прибегут. Они, сволочи, дрыхнут уже, но кто знает…
— Нет! — замотал головой Моисей. — Теперь пускай станцует! Станцуй! — приказал он Щукину.
— Что танцевать? — обреченно вздохнул тот.
— Цыганочку, — вспомнил Иван Иванович. — С выходом! Можешь?
— С выходом, это как? — спросил Щукин, стараясь успокоить рвущееся наружу сердце.
Иван Иванович, очевидно, сам не знал, как это — с выходом. Он подумал и кивнул Щукину головой.
— Можно без выхода…
— Без выхода… — повторил Щукин, вкладывая в эти слова иной, только ему понятный, смысл. — Нет, уж лучше с выходом.
Он поднялся и, отметив подозрительный блеск в глазах Ивана Ивановича, торжественно объявил:
— Русский народный танец! Цыганочка с выходом!
И вскинул скованные наручниками руки кверху.
* * *
Моисей только крякнул от неожиданности и крайнего изумления, когда на голову Ивана Ивановича обрушились тяжелые металлические наручники. Иван Иванович даже крякнуть не смог — он молча повалился со своей полки на пол, и ореховые скорлупки захрустели под его телом.
Опомнившись, Моисей крутнулся, вскакивая, но не тут-то было. Щукин, понимая всю серьезность ситуации, когда нельзя медлить ни на миллионную долю секунды, рванулся к нему и, коротко размахнувшись, заехал наручниками Моисею прямо в лоб.
Закатив глаза, Моисей повалился к стенке. Щукин подхватил его и аккуратно переложил так, чтобы его тело не заслоняло проход.
Теперь, когда с первым пунктом плана было покончено, Щукин поднял с пола еще дымящуюся сигарету Ивана Ивановича и глубоко затянулся, одновременно отмечая, как истосковались по никотину его легкие. Потом он быстро и ловко обыскал конвойных, достал ключи от наручников и освободился.
Вытер окровавленные руки о собственную одежду, перед тем как снять ее.
Полминуты — или даже меньше — помедлил, чтобы успокоить взвинченные нервы и хоть что-то слышать за бешеным шумом бьющейся о его виски крови.
Потом выдохнул и снова принялся за дело.
Еще минута ушла у него на переодевание, и вот из купе вышел человек в форме конвойного. Фуражка была глубоко надвинута на лоб. В коридоре вагона трясло и качало еще сильнее, чем это ощущалось в купе, да и шум стучащих колес слышался явственнее.
Кто-то мелькнул в дальнем конце прохода — и Щукин немедленно повернул в другую сторону.
«Пожалуйста, — взмолился он всем известным ему богам. — Пошлите мне хоть немного удачи на этот час! Честное слово, больше никогда и ни о чем не буду просить! Немного удачи и все! Мне бы только уйти отсюда — уйти и никогда не возвращаться!»
Человек в другом конце коридора что-то крикнул Щукину. Николай не разобрал слов, но предположил, что его спрашивают, куда он идет. Пряча лицо в тень, Щукин крикнул в ответ что-то неразборчивое из-за стука колес и махнул рукой по направлению к туалету.
Темная фигура помаячила еще немного и исчезла.
Щукин вздохнул свободнее.
* * *
Николай остановился в тамбуре. Все двери, которые он дергал, были закрыты. Окна — зарешечены. А те, какие не были зарешечены, являли собой такую почти непроходимую преграду из толстенного пыльного стекла, что Щукин, только что вырубивший двух конвойных, немного растерялся.
Он понимал, что времени у него крайне мало. Конвойные вот-вот очнутся, и тогда начнется такой кипеж, что небо потемнеет.
Впрочем, оно и так темное — ночь на дворе. Что на руку, конечно, Щукину.
Николай пожалел, что не захватил с собой наручники — ими было бы так удобно разбить сейчас стекло. А голыми руками несподручно…
«И потом, — мелькнула в голове Щукина еще одна мысль, — поезд мчится с той скоростью, на какую он только способен. Если прыгать на такой скорости, можно сломать себе шею».
Щукин огляделся.
Стоп-кран!
«Нет, — мгновенно подумал Николай, — стоп-кран в данном случае не подойдет… Если поезд в таком экстренном порядке остановится, все вертухаи кинутся искать, что случилось. Тогда сразу и обнаружится, что эти два гаврика в отключке лежат, а я, так сказать, отсутствую… Далеко я уйти не успею…»
Читать дальше
Конец ознакомительного отрывка
Купить книгу