Борис Селеннов - Несколько дней из жизни следователя (сборник)

— Что вы можете рассказать о нем? О людях, которых вы там увидели?

— Прежде всего меня поразило жилище-. Кругом — атрибуты различных религий: иконы с изображением Христа, лампады,

подсвечники, статуэтки Шивы и Будды. Вся квартира выдержана в оранжевых тонах. Оранжевый цвет был всюду. На стенах — автры, разноцветные восточные орнаменты квадратной формы. Я еще раньше слышал, что они используются для выполнения упражнений на концентрацию внимания. Сильвестров, видя мое недоумение, объяснил, что он и Камал Досымбетов, который в это время жил у него, производят эксперименты, связанные с медитацией [1] Медитация (от лат. meditatio) — размышление, умственное действие, цель которого — приведение психики человека в состояние углубленности и сосредоточенности; сопровождается телесной расслабленностью, отсутствием амоциональных проявлений, отрешенностью от внешних объектов. . Этим термином обычно обозначают...

— Этого не надо объяснять. Какое впечатление произвел на вас Камал Досымбетов?

— В отличие от Сильвестрова, который казался в чем-то физически ущемленным, хотя и преподавал борьбу, Камал произвел на меня впечатление человека незаурядного, что, впрочем, подтверждалось и мнением других присутствовавших, и имевшимся у Камала рекомендательным письмом главного редактора Вотрина...

Свидетель БАРИНОВ П. Н., образование высшее, 52 года, диктор ЦТ

— Несколько лет назад, интересуясь вопросами нетрадиционной медицины, я познакомился с кандидатом исторических наук Сильвестровым и иногда бывал у него дома, где собирались довольно любопытные люди.

— Кого из них вы бы выделили?

— В первую очередь, конечно, киноактера Сабира Жанзакова, он играл обычно роли десантников, суперменов и сам был великолепным каратистом. А затем Камал, фамилии, к сожалению, не знаю.

— Как бы вы его охарактеризовали?

— Ученый, специалист по тибетской медицине. С прекрасной рекомендацией. Вел себя всегда очень скромно, старался держаться в тени. Соответственно одевался — костюм, белая рубашка, галстук. О себе говорил мало, в основном о восточной медицине, лечении травами. Еще? Ему нет тридцати. Знаю с его слов, что рос больным, хилым, страдал изнурительными головными болями. Неоднократно обращался к так называемым светилам, но безрезультатно. Помощь пришла от других. В частности, от Эркабая. Он и открыл ему некоторые свои секреты.

— Вы обращались за помощью к Камалу?

— Однажды я пожаловался на боль в колене, и он на квартире Сильвестрова провел со мной сеанс бесконтактного массажа. Мне как будто стало немножко легче, но боль в ноге не прошла. За лечение Камал никакого вознаграждения не попросил. В то время о Камале только начинали говорить как о выдающемся экстрасенсе, но сам он себя таковым не рекомендовал, уступал первое место Эркабаю —феномену из Каракалпакии, которого обещал привезти в Москву, чтобы показать академику Борискину, признанному авторитету в этой области.

Обвиняемый ШАНШЕВИЧ М. Г.

Продолжение допроса

— ...Однажды Сильвестров рассказал мне и другим ребятам, что в Каракалпакии живет интересный человек с необыкновенными способностями, и предложил съездить к нему.

— Вы еще учились в школе?

— В последнем классе.

— А как же школа, родители?

— Это было во время зимних каникул. Сильвестров позвонил родителям каждого. Он не уговаривал их отпустить, просто сказал, что есть интересный человек, возможно, человек будущего. С энергией, которую он черпает из космоса. «Ребятам, — сказал Сильвестров, — наверно, небесполезно встретиться с ним».

— И как родители?

— Меня вначале не пускали, потом согласились.

— Ехали поездом?

— До Нукуса. Дальше автобусом. Так я познакомился с Эркабаем Юнусовым.

— До этого не встречались?

— Один раз, у Сильвестрова дома, но тогда я не обратил на него особого внимания. Мы с ребятами как раз собрались, чтобы поговорить с сен-сеем, обменяться мнениями о прочитанном, о жизни. Это стало для нас привычным. Тут он вышел из второй комнаты — лет пятидесяти, невысокого роста, крепкий. В самодельном халате, брюки он, по-моему, тоже сам шил — широченные. На шее бусы в несколько рядов, колокольчик. По всему халату— значки. Сильвестров нас ему представил.

— О чем-нибудь говорили в тот раз?

— Нет. Он вообще плохо говорит по-русски, обычно его переводил Камал, если при этом присутствовал. Эркабай по очереди подходил к нам, спрашивал: «Как зовут?» Поцеловал каждому руку. Потом пригласил к себе, в Каракалпакию.