Татьяна Гармаш-Роффе - Ведьма для инквизитора

Но она не спала. Она вышла на звук открываемой двери, в халатике, такая родная, такая любимая…

Она молча обхватила его и уткнулась ему в грудь. Алексей долго целовал все то, до чего достали губы, – пряди волос, ушко, шею…

Наконец, Саша разомкнула объятия.

– Ты голоден?

– Нет.

– Чаю?

– Нет… Хотя да… Родная, я …

– Или сначала душ?

– Сашенька, погоди, мне столько нужно тебе рассказать…

Алексей сам не знал, что он имел ввиду под словом «рассказать». О том, как он счастлив снова быть с нею? О своем расследовании? Об отношениях с Майей?

Он не раз пытался обдумать, что и как он будет говорить Александре. И ни разу не придумал. Ясно, что подробности будут неуместны, но что-то надо…

Или не надо?

Александра положила ему ладонь на губы.

– Ничего не рассказывай. Ты здесь, и это самое главное. Пойдем, наконец, на кухню, что мы с тобой стоим в прихожей…

– Ты, действительно, не хочешь…?

Александра потащила его за руку на кухню.

– Руки мыл?

– Погоди…

– Алеша, мне давно не восемнадцать лет, и я слишком хорошо знаю, что в жизни бывают ситуации, которые берут нас в плен. Нам приходится их проживать, – и мы их проживаем, как можем и как получается… Это – сфера интимного, личного опыта, о котором совсем необязательно отчитываться… Рассказать – конечно, расскажи, но только не отчитывайся, прошу тебя. Ты прожил десять – нет, одиннадцать дней без меня, – и, имей ввиду: я не сгораю от любопытства узнать, как именно. Ты не лез в мою душу, когда я вырвалась из содома Тимура [26]. Ты понял, что мне плохо, что на душе скверно, и просто – великодушно дал мне сво ю любовь, ничего не требуя взамен… Но долг платежом красен, Алеша. И я, – я тоже не лезу в твою душу… Только хочу, наконец, выяснить, будешь ли ты пить чай?

Она улыбнулась и почти сразу же отвернулась к плите. Зажгла газ, поставила чайник. Алексей стоял, растерянно глядя в ее спину.

– Я люблю тебя, – сказал он спине.

– Я знаю. – Саша не повернулась. – Я… – и она вдруг умолкла.

Кажется, пауза длилась не более секунды, но за нее Кис успел угадать несказанное «Я тоже тебя люблю…»; его сердце успело ухнуть куда-то в пол, больно стукнуться и отскочить на место, и мозг едва не вскипел от ударной волны.

Саша вдруг резко обернулась.

– Я тоже прожила без тебя одиннадцать дней, – долетел до него ее голос, как сквозь вату. – И ты тоже, – не спрашивай меня, как.

Напрасно сердце упражнялось в прыжках, – это подлая секунда его обольстила, это крошечная пауза его обманула призраком слов, которых он так давно ждал… Но «тоже» – это всего лишь одиннадцать дней без него…

Ему никак не удавалось справиться со смыслом ее фразы, – с другим смыслом, совсем не с тем, что почудился. Что Саша имеет ввиду? Что значит, «не спрашивай, как»? Почему пытается провести эту подозрительную параллель: он без нее, она без него?..

Алексей вдруг испугался. Что могло произойти в его отсутствие?!

– А если я все-таки спрошу? – ох, не хотел он, да и права не имел, – но в его голосе прозвучала ревность!

Александра рассмеялась.

– За время, которое тебя не было со мной, я поняла одну вещь…

– Что?!

– Ты действительно хочешь узнать?

Алексей быстро закивал головой: он хотел.

– Я тебе обязательно расскажу, – пообещала она, глядя с насмешкой на его несчастное лицо. – Потом. В другой раз. Когда-нибудь. Сегодня на повестке дня, вернее ночи, только один вопрос: чай или кофе?

– Понимаю… Это утонченный садизм… – пробормотал Алексей.

– Ты когда-нибудь скажешь, что будешь пить? Чайник закипает!

– Водку я буду пить. Водку…

Париж, 2002

См. романы «Шантаж от Версаче» и «Шалости нечистой силы»

Обнаженная натура

«Так прелестна» (англ.)

В 356 до н.э. Герострат, испытывавший маниакальное желание прославиться, поджег храм Артемиды в Эфесе. Самое интересное, что ему действительно удалось таким образо м войти в историю.

«Готов к Труду и Обороне» – спортивные нормы, установленные в советской школе.

В 1973 году двое преступников взяли четырех заложников, трех женщин и одного мужчину, при ограблении банка «Шведский кредит» в Стокгольме. Они продержали этих людей взаперти шесть дней, а когда полиция все—таки до них добралась, то оказалось, что заложники выступают на стороне бандитов, защищая своих похитителей против представителей закона. Позже заложники отказались подавать в суд. Бандиты и их жертвы стали друзьями, а одна из заложниц даже потом вышла замуж за своего похитителя. Эту ситуацию парадоксального поведения жертв киднаппинга впервые описал в 1978 году американский психиатр F. Ochberg, который назвал ее «Syndrome of Stockholm»…