Владимир Колычев - Не верю в доброту братвы

Машина заехала в ворота, минут через десять из них стремительной походкой вышел мужчина такой же комплекции, как Слава. Холодно на улице, мороз колет щеки, и хочется поскорее попасть домой, поэтому неудивительно, что человек шел быстро. Но в его движениях не было суеты, уверенность в них чувствовалась, твердость… Наверняка, это Кокос. И Глеб в этом убедился, когда мужчина прошел под фонарем.

Но вот Кокос попал в темную полосу, именно в это время Глеб и вышел из своего укрытия:

– Эй, братан!

Он нагонял его со спины. Голова вжата в плечи, одна рука в кармане, другая вытянута. Он шел, показывая на Кокоса двумя шевелящимися пальцами, при этом не глядя на него. И не на грабителя он похож, а на попрошайку с протянутой рукой. Но все-таки ночь на дворе, а улица полна неожиданностей. Потому Кокос и сунул руку под куртку.

Но Глеб приближался слишком быстро. Кокос еще не достал ствол, а он вытянутой рукой уже блокировал его предплечье. А в другой руке у него нож, шнурком прикрепленный к пальцам, чтобы не выпал при ударе.

– Ты чего, браток? Я же с тобой поговорить хочу!

– А-а, это ты! – Слава его узнал, но не успокоился, наоборот, разухарился. Вспомнил, видимо, чьи кости переломал. – Чего тебе? – отшагнул он от Глеба, но тот не отставал.

Он крепко схватил бандита за руку, в которой тот держал пистолет. Но Слава не паниковал, похоже, был на все сто уверен в том, что справится с Глебом. Вырвать руку, резко уйти в отрыв, навести ствол на цель – это, в принципе, не так уж и трудно.

– Да вот, спросить хотел, как мне дальше жить, кого бояться?

– Меня бойся, – презрительно ухмыльнулся Кокос.

– Значит, наезжать будешь?

– Значит, буду… Я тебе Катьку не прощу… Ну, пока жену твою не трахну, не прощу…

Глеб догадывался, что Кокос носит камень за пазухой. И за Нину он переживал. Но при этом никак не думал, что Слава осмелится озвучить свои планы. Что ж, он сам подписал себе приговор.

– Ну хорошо, я познакомлю тебя со своей женой.

Глеб тяжело вздохнул и стал отворачиваться, якобы собираясь уходить. Кокос расслабился, и зря, потому что тут же получил удар ножом под нижнее левое ребро. Снизу вверх Глеб ударил, прямо в сердце.

Кокос поднялся перед ним на носках и замер. Дыхание стремительно приближающейся смерти парализовало его мышцы. А Глеб держал его, чтобы он не упал. Держал и смотрел в его мертвеющие глаза:

– Я же говорил тебе, что врагов за спиной не оставляю!

В стекленеющих глазах Кокоса мелькнула некая осмысленность, но тут же потухла. Вместе с остатками жизни.

Глеб опустил его на снег, без суеты вырвал из его коченеющих пальцев пистолет. Тихо вокруг, безлюдно, никто не пытался его остановить. И страх за свою шкуру его не тормозил. Он выудил из кармана Кокоса бумажник, снял с руки часы.

В бумажнике были деньги, но Глеб не стал их брать. Он не грабитель, и ему чужое не нужно. Это менты пусть думают, что Кокоса убил гопник. И братва пусть так думает…

Бумажник и часы он выкинул, а пистолет забрал с собой. Ствол, возможно, еще пригодится.

Все, он отомстил за себя. И Нина теперь может спать спокойно. И Катя свободна. Но к ней он не поедет, вид не тот. Ведь она все поймет, когда узнает, что Кокоса больше нет, а ему это не нужно. Так что с Катей он увидится позже. Если настроение будет…

А сейчас надо ехать к Нине. Так уж и быть, поживет он с ней еще пару дней… А может, и дальше будет жить, время от времени навещая Катю. Что ни говори, а Нина хороша собой. И все так же сексуальна, как прежде…

Глеб недовольно смотрел на нее.

– Завтрак где?

Нина вскочила, вытряхивая из головы ватный туман. Глянула на часы – половина десятого утра. Проспала.

Это неудивительно: столько счастья нахлынуло на нее вчера…

Разоспалась она, потому и голова несвежая. И веки тяжелые. Но ничего, сейчас все пройдет. Сначала завтрак, потом душ…

Глеб с интересом наблюдал, как она надевает халат на голое тело. Он пытался скрыть этот интерес, но ее не обманешь. Он хотел ее вчера. И сейчас хочет… Что ж, она не против.

Но после завтрака Глеб куда-то ушел. В новой одежде. Нина хотела постирать старую, но не нашла ее… Может, он решил избавиться от этого хлама, чтобы забыть о прошлом? Но когда он успел выбросить одежду? Не помнила она, чтобы Глеб куда-то выходил.

Домой он вернулся поздно, и подшофе. На нее даже не взглянул и сразу завалился спать. Душ он не принимал, поэтому Нина осторожно приблизилась к нему, обнюхала. Нет, женщиной от него не пахло.