Владимир Колычев - Не верю в доброту братвы

– Ну, спину подставлять нельзя, – сконфуженно кивнул Слава.

Похоже, он поверил Глебу. Ведь это же не просто слова были, а намек. Нельзя на Глеба наезжать, если не готов идти до конца. А если готов, то надо сто раз подумать, прежде чем решиться… То ли не готов был Слава, то ли не мог решиться, так или иначе он заметно сбавил обороты.

– Лучше врагов не заводить, – усмехнулся Глеб. – Тогда и в спину никто не ударит.

– Да без врагов не получается… Хотя уже не то, что раньше. Сейчас поспокойней стало. Менты «заводских» нагнали, «семерякам» досталось. Они сейчас почти не шевелятся…

– А вас что, менты не достают?

– Ну, доставали. Но так у Герасима связи какие… Да мы и сами на рожон сейчас не лезем. Без шума дела делаем, без пыли…

– А Герасим как там поживает?

– Нормально поживает…

– Это хорошо, когда все нормально. Давай выпьем, чтобы все путем было.

Кокос кивнул, соглашаясь, но чокаться с Глебом не стал. Молча выпил, закусил. Еще раз выпил…

Сначала опустела одна бутылка, затем вторая. Но Кокосу этого показалось мало. Он достал из кармана бумажник, вынул оттуда тысячную купюру и небрежно бросил на стол.

– Тут магазин рядом, еще пару флаконов возьмешь.

Но Глеб даже не шелохнулся.

– Ты что, не понял? – возмутился Кокос.

– Я сама схожу! – вызвалась Катя.

– Не надо!.. – одернул ее Слава, наливающимися кровью глазами глядя на Глеба. – Я сам!

Он медленно поднялся, двумя пальцами снял со стола купюру и вышел. Катя проводила его до двери, вернулась к Глебу.

– Ну ты и упертый! – улыбнулась она.

– Я никогда и ни у кого в «шестерках» не ходил.

– И не надо.

– Я сам по себе…

Все верно, он сам по себе, но козырять этим совсем необязательно. Уходить надо было. Как говорится, пора и честь знать… Но Глеб не хотел уходить. Да и Катя вдруг села к нему на колени. От нее пахло водкой и страстью, а тело вибрировало от перевозбуждения. Севы нет и никогда не будет, а на Кокоса она хотела плевать с высокой колокольни…

За удовольствие надо платить. Глеб это понимал, но расплачиваться головой ему что-то не хотелось. А Кокос настроен был решительно…

То ли Слава обиделся, что Глеб не пошел за водкой, то ли услышал, как стонала у него на коленях Катя, или все-таки решил спросить с него за Севу. А может, и то, и другое, и третье… Так или иначе, Кокос вызвонил своих бойцов. Они стояли за окном возле машины, переминаясь с ноги на ногу. Их было четверо, не считая самого бригадира. И каждый, в принципе, мог в одиночку справиться с Глебом. Видно, что не пальцем деланые ребята.

Сам Слава звонил в дверь, но Катя ему не открывала. Глеб стоял у окна, а она сидела у него за спиной, обхватив голову руками.

– Знал бы ты, как он меня достал!

– Представляю.

– Меня тошнит от него, а он лезет и лезет!.. Жизни не дает!

– На хрен его пошли!

– Как? Он, если разозлится, то и убить может…

– Вот этого бы не хотелось.

– Бежать тебе надо. Можно через балкон.

– Я не заяц, чтобы бегать, – покачал головой Глеб.

В дверь забарабанили, и он пошел открывать. Плевать ему на Кокоса, но что-то не хотелось прослыть в его глазах трусом.

Слава стоял за порогом на широко раздвинутых ногах, покачиваясь на носках. Взгляд мутный от злобы, морда красная, и перегарищем прет, как мазутом от паровоза.

– Я все знаю! – свирепо рыкнул он.

– Что ты знаешь?

– Выйди, и я тебе скажу!

Они спустились во двор, но Кокос повел Глеба дальше. Зашли за угол дома, там его и обступили со всех сторон. Двух бойцов он немного знал, а остальных видел впервые.

– А ведь это ты Севу «замочил»! – распаляя себя, выкрикнул ему в лицо Кокос.

– Ну, значит, «косяк» за ним был.

Глеб не собирался больше оправдываться, да и некрасиво это, валить все на бабу, особенно сейчас, когда его собираются «мочить». Он один против пятерых, и шансов у него нет.

– «Косяк» за тобой, козляра!..

– Да что с ним говорить! – заорал бугай с маленькими узкими глазками на крупном квадратном лице.

Он ударил Глеба с правой, но поймал рукой воздух.

Глеб увернулся, но тут же прилетела нога слева. Этот удар он блокировал, подставив под него руки. Но кто-то ударил его по ногам, и он рухнул на спину.

Град ударов обрушился на него сверху, с боков. Он закрывал лицо руками, бока пытался защитить локтями. О нападении сейчас не могло быть и речи.

Сейчас он думал только о защите, но это не спасло его от сильного удара в висок. Сознание сначала потухло, а очередной удар вырубил фазу…