Кирилл Казанцев - Отпуск строгого режима

— В полночь? Гонишь! — цикнул Борода.

— А начали играть в час, и видно было как днем!

— Да когда же там шарить?

— Лето полгода, и зима полгода. Вот зимой и работай, только холод собачий. Я люблю юга, — Валет начал разминать кисти рук.

— Я вааще южный человек, вот только в Казахстане пришлось долго пожить. А там зимы холодные. Нас же, советских турок, всех из Грузии товарищ Сталин выселил. Вот моему отцу с матерью Казахстан достался.

Когда открыли дверь авиалайнера, южная жара ворвалась в салон, и пассажиры потянулись в рукав перехода.

В широком зале воздух был тяжелым, липким, мужика-попутчика вообще развезло, он сел на скамейку около окошка, где ставили турецкую визу, и клевал носом, при этом бросил пиджак рядом с собой. Его девицы, цокая шпильками, прошли в дамскую комнату.

Туристы, из которых больше половины были россияне, очумевшие от дальнего перелета, акклиматизации, а большинство еще и от обильного возлияния, выстраивались в кривые очереди к окошкам с надписью «Visa», намереваясь получить в паспорт марку — разрешение на пребывание в туристическом раю. А потом как можно скорей заселиться в гостиницы.

— Здесь лучше, чем в гипермаркете, — протянул Борода. — деньги как жабы сами в руки готовы прыгнуть.

Он посмотрел на полураскрытые сумочки подвыпивших дам, на торчащие из задних карманов брюк бумажники их кавалеров.

— Тихо, — прошептал Валет. — Это кажущаяся простота. Пьяный человек на своей волне. Что он видит и что может увидеть, трезвому понять сложно, но можно. И если кипеж поднимет — вся дурь в башку ударит.

Валет осмотрел зал, зафиксировал, где находятся камеры наблюдения.

— Так, иди туда, — кивнул он Бороде.

— Понял, — буркнул тот.

Борода шагом уставшего человека подошел к скамейке, на которой развалился мужик-попутчик, подсел к нему и с шумом выдохнул.

— Че, чувак, жарко? — развязно спросил мужик.

— Мы же в Турции, — вытер пот со лба Борода. — Кондиционеры, по ходу, здесь стоят бросовые.

— Да, духота. Турция — это тебе не тундра. А тундру мы так безбожно засрали. И гребем из нее, и гребем… Хотя деньги не пахнут… Правда, чувак?

— Правда! — согласился Борода.

— Да, деньги не пахнут, а ужасно воняют, — заржал мужик.

Руки Валета тем временем уже «пролетели» над смятым пиджаком попутчика. Быстрыми движениями он сделал пухлую пачку банкнот в его бумажнике в два раза тоньше и хладнокровно вернул бумажник в карман пиджака.

— А верхний слой земли в тундре восстанавливается через сотни лет. Слышь, через сотни лет!

— Да, — вздохнул Борода.

Турок-месхетинец медленно поднялся и пошел к очереди за визами.

Среди своих подвыпивших сограждан Валет разжился еще несколькими сотнями баксов, евро и неплохой суммой в рублях. Рубли поменять в Турции на местные лиры можно, но невыгодно, поэтому Валет брал рубли неохотно, когда выбирать и тянуть время не приходилось.

Попробовал себя в качестве щипача и Борода. Он вытащил лопатник из кармана брюк мужа суетливой толстушки. Мужик почувствовал, что его обчистили, и, как только жена отошла, проверив бумажник, в отчаянии выругался:

— Тьфу ты, черт! Уроды, падлы, ненавижу!

Тут же к нему подбежал полицейский.

— Штраф, — сказал он по-русски и что-то грозно затараторил по-своему.

— Какой, штраф, за что? — вытаращился турист… И так теперь все дни трезвым жариться на солнце.

В ситуацию вмешалась жена мужика:

— В чем дело?

— Штраф, — повторил турок — Ноу спиттинг! [1] Не плевать ( англ.) . Ноу плеват! — и показал рукой на плевок на полу.

— Да я и не плевал… Это так, к слову! В досаде! — пытался объяснить мужик.

— Свинья! — набросилась на мужа массивная дама.

— У меня деньги увели, — начал оправдываться тот.

— Какие деньги? Откуда у тебя деньги?

— Накопил вот.

— На выпивку припас! — заревела дама. — Если я от «все включено» отказалась, так ты с собой запас прихватил.

— Нет, ягодка, успокойся, пожалуйста, я подарок тебе сделать хотел, сюрприз… Колечко, сережки, кулончик с сердечком…

— Врешь и не моргнешь! Подарок он решил сделать.

— Фолоу ми [2] Следуйте за мной (искаж. англ.). … Прошю за мной, — по-английски и по-русски сказал турецкий полицейский.

— Может, мы как-нибудь договоримся? — ласковым голосом, прищурясь в глупой усмешке, сказала толстуха.

— Турьма, — страж закона бровью показал на камеры видеонаблюдения.

— Пошли, — женщина схватила мужа под руку, — теперь для тебя включен режим жесточайшей экономии.