Брайан Гарфилд - Что известно о Терри Конистон?

— Пошел ты! — парировал Митч.

Терри подалась назад, словно хотела вжаться в стену.

Джорджи нервно фыркнул и скользнул внутрь бывшего магазина. Теодор стоял, вожделенно уставившись циклопическим глазом на Терри, пока Флойд не приказал ему:

— Иди и хорошенько присматривай за ним.

Что-то прорычав, Теодор вошел в дом. Флойд отступил в сторону, чтобы дать пройти Билли-Джин, затем повернулся к Терри:

— Тебе осталось недолго ждать, малышка.

— Ты говорил с моим отцом? — спросила она, не узнавая своего голоса.

— Mais certainement [4]. Деньги будут утром. После этого сможешь отправиться домой. Ну как, довольна?

Она мотнула головой, абсолютно не доверяя ему. Почему они так себя ведут, ничего от нее не скрывая? Из этого можно было сделать только один вывод — они не позволят ей уехать спокойно, и в то же время Терри отказывалась в это верить.

— Забавная вещь, — небрежно продолжил между тем Флойд. — Твой отец довольно сурово говорит по телефону, будто деньги ему дороже, чем родная дочь. Я уж почти решил, что он скорее расстанется с тобой, чем с половиной миллиона долларов... — Он улыбнулся и, выдержав паузу, добавил: — Но потом все-таки решился. — И, подобрав с пола свое оборудование, отправился вслед за остальными внутрь.

Терри почувствовала, как у нее похолодело в груди. Сейчас она почти хотела, чтобы ее убили. Это было бы хорошим наказанием для отца — единственным наказанием, которое он поймет.

Повернувшись к ней, Митч сказал мягким, добрым голосом:

— Может быть, ты выберешься отсюда.

Терри не была уверена, что хочет этого.

Карл Оукли нажал клавишу «воспроизведение» и откинулся в кресле Эрла, чтобы прослушать пленку в четвертый раз. Орозко продолжал говорить по телефону, устроившись в углу кабинета. Фрэнки Адамс пытался прочистить горло, охрипшее после пятидесяти сигарет, которые он выкурил за последние восемь часов. В динамике магнитофона раздался телефонный щелчок, затем голос Эрла Коннистона:

— Да?

— Коннистон?

— Да.

— Узнаете, кто это?

— Да.

— Ладно. Подождите минутку.

Скрежет микрофона, поднесенного к трубке, наконец плохо слышимый, но все же хорошо опознаваемый голос Терри:

— Папа, они велят мне ответить на твои вопросы: что я сказала, когда ты показал мне бассейн, и как ты меня обычно называл. Там тогда купались строители, и я тогда пошутила: «Вижу, каких молодцов ты мне припас». А называешь ты меня малышкой, даже когда я прошу тебя этого не делать. Они требуют повторить, что не трогают меня, и это правда. Я в порядке, только здесь темно и очень жутко. Пожалуйста, забери меня отсюда. Они не...

Щелчок выключенного магнитофона. И через мгновение похититель спокойно объявил:

— Остальное вам слушать нет надобности. Убедились, что она жива?

— Сейчас я могу быть уверен только в том, что она была жива, когда вы ее записывали, — огрызнулся Адамс голосом Коннистона. — А теперь послушай меня. Тебе известно, что я очень богатый человек? И если...

— Я очень даже в этом уверен, мистер Коннистон. — Хихикающая интонация, с которой это было произнесено, приводила Оукли в бешенство. И теперь, слушая это в четвертый раз, он от бессилия зарычал.

Между тем голос Коннистона — Адамса резко продолжал:

— Я истрачу все до последнего цента, но выслежу тебя и заставлю за это заплатить. Мои люди найдут вас всех. Я расправлюсь с вами без суда и без благодушного судьи. Убью своими руками...

— Конечно, мистер Коннистон. Но это ничего не меняет. Или вы заплатите и мы освободим ее, или проститесь с ней. Вы собрали деньги?

Далее последовала пауза, заставившая Оукли мрачно улыбнуться. Адамс сыграл отлично. Он выдержал ровно столько времени, сколько надо, чтобы произвести эффект, а затем ответил с властными нотками в баритоне:

— Да. Немаркированные маленькие банкноты.

— Это здорово! Сейчас я скажу вам, что с этим делать. Сложите их в маленький старый чемодан, незаметный, который не привлечет внимания на автобусной остановке. Никаких пятисотдолларовых чемоданов, понятно? Одолжите его у кого-нибудь из слуг, если надо. А завтра утром в шесть часов сядете в машину, положите чемодан на сиденье рядом с собой и поедете по государственному шоссе через Сонойту, мимо Элгина и Канело к Патагонии. Затем из Патагонии по пыльной дороге на юг по направлению к Харшеву и Вашингтонскому лагерю. Знаете, где это?

— Был там пару раз.

— Хорошо. Когда проедете Харшев, снизите скорость до пятнадцати миль в час и будете ехать на ней всю остальную дорогу до лагеря. Откройте правое окно. Когда увидите солнечный зайчик, бьющий в глаза с деревьев на обочине дороги, выбросите чемодан. После этого не останавливайтесь, на той же скорости продолжайте ехать до лагеря Вашингтона. Через две мили после того, как его проедете, увидите поляну для пикника. Там могут быть люди, а могут и не быть. В любом случае заезжайте на площадку и сидите в машине, пока кто-нибудь с вами не свяжется. Это может быть Терри или кто-нибудь другой, кто вам подскажет, где ее найти. И еще один важный момент. После Харшева вы должны выехать на дорогу к лагерю Вашингтона ровно в семь тридцать. Если вы приедете в Харшев раньше, подождите до семи тридцати и только потом поезжайте и держитесь точно пятнадцати миль в час на всем пути до площадки для пикника. Так вы доберетесь до нее точно в восемь часов. Поняли меня?