Владимир Капитонов - Подранок — ответный удар

Вскоре вернулся и с абсолютной уверенностью заявил:

— Он.

— Тогда хватай его, и потопали.

Парни волоком стащили Кривцова вниз по лестнице и под приглушённое шушуканье старушек забросили его в салон иномарки, и она, едва успела задвинуться за парнишками боковая дверь, грозно рыкнув мотором, взяла с места в карьер.

— Всё, Серёжа допился. Верно, убил кого, — высказала своё предположение «суперпрорицательница» и тут же твёрдо заверила своих подружек: — Точно убил. Я прямо чувствую.

Спорить с ней никто не стал. На какое-то время во дворе зависла вязкая тишина. Даже птицы на деревьях, кажется, перестали щебетать.

Ёщё не протрезвевшего Сергея Кривцова через чёрный вход доставили, как и было велено, прямиком в кабинет шефа. После его секундного пребывания там, со зловонием не справился даже ультрасовременный кондиционер.

— Фу-у, — прикрыл нос надушенным дорогим одеколоном носовым платком Василий Степанович. Таких посетителей у него ещё не было. — Это кто такой?

— Тот самый из кабака, — пояснил Денис.

— Вытащите это дерьмо отсюда. В подвал его, что ли стащите, — в платок прогнусавил Василий Степанович. — Я позже туда приду.

Кривцова снесли в подвал офиса, оборудованный под маленькую тюрьму с камерой пыток. Здесь когда-то ожидали своей участи убийцы смотрящего за городом Сафрона.

Василий Степанович засвидетельствовал своё почтение через полчаса. К тому времени калеку сполоснули под ледяным душем и нагим приковали наручниками к вбитым в стену стальным кольцам. В лицо ему направили мощный луч света. Чуть в стороне на металлическом столике ждал своего часа медицинский дефибриллятор. Стрельцов обожал эффекты.

Кривцов немного очухался, но по-прежнему не соображал, где находится и что за люди вокруг него. Не всасывал до тех пор, пока в камеру не ступила нога человека, одновременно с которой луч света переместился немного в сторону. Он узнал это субъекта, как бы он не изменился со дня их последней встречи. Тогда он выглядел иначе: сутулился, прятал взгляд, был немногословным и хмурым. Да и одет был всё-таки попроще. Теперь же перед ним стоял прикинутый в жутко дорогой костюм господин при модном галстуке, в начищенных до блеска фирменных туфлях из крокодиловой кожи, держащий гордую осанку и даже в мыслях не таящий прятать глаза. Весь такой холено-лощёный довольный жизнью толстомордый нувориша с вагоном баксов в загашнике смотрел на него прожигающим взглядом и гаденько улыбался. Но всё-таки это был прежний бандит Васька Стрельцов по кличке Битюг. Стрельцов разверз рот до ушей не по тому, что тоже узнал Сергея — он определённо его не помнил, а лишь в предвкушении жестокой расправы с клеветником.

— Так это ты в кабаке посмел порочить моё имя? — Улыбка слетела с лица Стрельцова, глаза хищно сузились, но даже сквозь эти щёлки было видно, как пляшут в них дьявольские огоньки.

Кривцову стало наплевать на всё! Вот сейчас он выскажет этому ублюдку, что о нём думает и знает! Пусть будет так. Пусть ничего из задуманного не получилось, и он, конечно, погибнет, но поглумится над этой сволочью в свой предсмертный час.

— Да, это я! — гордо выкрикнул Сергей. — Все узнают, что ты парашник вонючий. Пидор! Тьфу! — Вязкая, вонючая слюна Сергея угодила точно в центр лба Стрельцова и стекла ему на нос.

Василий Степанович спокойно стёр её носовым платком, потом скомкал его и бросил себе под ноги. Обернулся к стоящему за его спиной Денису.

— Где второй?

— Скоро будет, — без особой твёрдости в голосе ответил Алаев.

А Кривцов продолжал поносить господина Стрельцова.

— Корону захотел? Хер тебе в жопу вместо короны! Большой и толстый, к каким ты привык!..

Нет, запас гадостей в адрес Василия Степановича у Сергея ещё не иссяк. Просто мощный удар Алаева кулаком в солнечное сплетение заставил его на время замолчать.

— Не переусердствуй, — предупредил Дениса Стрельцов. — Он ещё нужен мне живым.

Стрельцову жизненно важно было узнать от этого забулдыги первоисточник этого чёрного компромата. В том, что это не сам алкаш, Василий Степанович был железно убеждён.

— Кто нашептал тебе эту ахинею? — вновь обратился он к корчащемуся от боли и удушья Сергею.

Кривцов решил молчать и унести эту тайну с собой в могилу.

— Молчишь, — ухмыльнулся Василий Степанович. — Ничего, сейчас заговоришь. Я умею развязывать языки.

Он подозвал к себе Алаева и кивнул на дефибриллятор.

— Угости-ка его средненькой порцией.