Элмор Леонард - Смерть со спецэффектами

Сам он тоже держал ухо востро, старался не упустить случая и здорово преуспел с тех революционных времен. Он нашел себе не Христа, как его учитель, а кое-кого получше.

— Мистер Вуди, — обратился Доннелл к белой туше на матрасе, — вы не сказали, что приготовить вам на ужин.

Хозяин плавал на матрасе в белесом тумане с закрытыми глазами, опустив руки в воду. О чем он может думать, когда в голове у него наркотический туман? Что ему грезится? Давнишние события он еще помнит, но недавние исчезают у него из памяти бесследно. Да и что такого делал он последнее время, что стоило бы помнить?

— Мистер Вуди!

— Что? — отозвался тот, не открывая глаз.

— Вы подумали насчет ужина?

Хозяин пожевал губами, будто во рту у него что-то было, но не произнес ни слова.

Доннелл ухватил себя за мочку уха и наклонился пониже:

— У вас, случайно, не урчит в животе?

Никакого ответа.

— Вы расстроены из-за брата, да?

Никакой реакции. Хозяин дремал или не понимал, о чем речь. Какой еще брат?

— После плавания вам захочется есть. Я приготовлю вам курятину. Вы не против?

Ответа не последовало.

Нужно будет сгонять в китайский ресторан, взять там хозяину порцию курятины с рисом, а себе креветок в беконе.

Иногда они вместе ужинали в кухне, и хозяин называл его приятелем.

Вот уже три года он обо всем думает за хозяина, с того самого вечера в клубе «Весь этот джаз» на площади Кадиллак, где он заприметил мистера Вуди Рикса в полумраке зала. А все почему? Да потому что перед зданием клуба стоял роскошный лимузин, за рулем которого сидел белый парень в шоферской фуражке. А мистер Вуди в баре пил джин и совал в оловянную кружку десять баксов всякий раз, когда обращался к Тельме Динвидди, игравшей без перерыва на пианино с девяти вечера до двух ночи. Тельма выступала под псевдонимом Крис Линн. С черной шелковой лентой на голове, со своей милой улыбкой, она классно исполняла все мелодии, которые заказывал мистер Вуди. «Весь этот джаз» раньше был обычным кафе при отеле. Потом ушлые дизайнеры сделали все, чтобы придать ему сходство с ночным клубом, куда чернокожие артисты приходили отдохнуть или что-нибудь спеть. Тельма всегда умела найти нужную тональность и улыбалась, аккомпанируя певцу, исполнявшему, к примеру, «Грин-Дольфин-стрит», как будто они всю жизнь работали вместе.

В тот раз Доннелл направился, к бару, где заметил Слюнявого. Сел рядом, но не заговаривал, пока один престарелый тип не закончил петь «Тишомингский блюз». Под аккомпанемент Тельмы старый пердун пел о том, что отправляется в Тишоминго продуть свой тромбон, который совсем не фурычит из-за баб Атланты. Вот умора!..

Тогда Слюнявый был уличным торговцем наркотиками, пока позже Бухгалтер не взял его к себе телохранителем из-за внушительного телосложения и свирепого выражения лица. Выдержав паузу, Доннелл сказал Слюнявому: «Видишь вон того толстобрюхого? Живет в самом огромном доме. Однажды его мамаша устроила для „Черных пантер“ благотворительную вечеринку, сама не подозревая, во что вляпалась. Думала, собранные деньги пойдут на зоопарк или на какой-то зверинец. Представь себе ее белых друганов, которые пытались улыбаться! Ты-то знаешь, что они допускают к себе черных лишь мойщиками их машин или уборщиками у них в доме». Слюнявый был еще пацаном и ни черта не знал о «Черных пантерах». «Мне нужно, чтобы ты кое-что сделал для меня. Когда толстобрюхий пойдет в туалет, иди за ним и начни к нему приставать. Скажи, пусть отстегнет пятьдесят баксов, если хочет поссать, а не то ему тромбон отрежут. И в этот момент появлюсь я и врезаю тебе по мордасам. Как в кино, усек? И прикинусь защитником толстобрюхого, но тебя не изувечу, только вид сделаю».

Для того чтобы попасть в туалет, нужно было выйти из зала и пересечь вестибюль. Туалет запирался, чтобы в него не заходили с улицы. Надо было сказать клубному швейцару, что нужно в туалет, и только тогда он отпирал дверь. Наконец мистер Вуди отправился туда, а за ним последовал и Слюнявый. Доннелл подошел к швейцару, сунул ему десятку и сказал: «Дай мне пару минут, чтобы я спокойно сделал свое дело». Перед входом в туалет он натянул черные кожаные перчатки и с силой вмазал Слюнявому в челюсть, сверкнуло лезвие ножа, брызнула кровь. Он еще раз заехал Слюнявому по сусалам, помог толстяку застегнуть брюки и вывел того наружу.

Сидя на заднем сиденье рядом с хозяином машины, Доннелл кивнул в сторону шофера в водительской фуражке: «Какой вам от него прок? Он вас возит, но что от него толку?» — «Ты спас мне жизнь», — сказал толстяк и полез за бумажником.