Петр Северцев - Электорат хакера

Одновременно Гайдук связался со своим коллегой в штабе Пальцева и сообщил ему о том, что, если возникнут какие-то вопросы по полученной видеоинформации, ему надлежит связаться с нашим штабом в течение вечера.

После того как «бомба» была запущена, все разошлись по своим кабинетам и принялись нервно ожидать развязки событий. Оставшиеся в большой комнате во главе с Тополянским и Столяровым намеревались скрасить томительное ожидание испытанным способом — принятием спиртного вовнутрь.

Однако их намерение столкнулось с категорическим «нет» Ершевского, который сказал, что сегодня необходимо иметь трезвую голову на плечах.

К семи часам, когда ожидание стало нестерпимым, в кабинете нашего кандидата раздался телефонный звонок.

— Звонили из штаба Пальцева и сказали, что сейчас выезжают, — сообщила нам секретарша, положив трубку.

— Кто звонил? — заорал на нее Ершевский. — Кто выезжает? Сколько раз тебе можно говорить, чтобы звонящий представлялся!

Секретарша попыталась объяснить, что у нее не было возможности это спросить, так как на том конце провода сразу бросили трубку. Ершевский не захотел ее слушать и продолжал орать, что, если будет продолжаться этот бардак, он всех уволит к чертовой матери. Его, как мог, пытался успокоить Гайдук, но не слишком успешно.

Ожидание людей, которые должны были приехать от Пальцева, продолжалось двадцать минут, и расстроенная секретарша уже успела успокоиться.

Наконец к подъезду «Корабля Иштар» подъехала черная «Волга».

— Вот и гости пожаловали, — сказал Гайдук, глядя в окно. — Лично Пальцев с папой-юристом и начальником штаба Капитоновым.

Я подумал и сказал:

— Видимо, разговор будет откровенным. Надо прихватить диктофон.

— Да, это было бы разумно, — согласился Гайдук, и мы отправились встречать гостей.

Гости были радостны и приветливы. Мы ответили им тем же и проводили в большой зал, где их бурно приветствовали Тополянский и Столяров, которые все же сумели тайком скрасить свое ожидание, и сдержанно-сухой Яровой. Позже появились и Ершевский с Джаванидзе.

Все расселись за столом для совещаний. Первые секунды встречи все напряженно улыбались друг другу. Вдруг лица сделались очень серьезными.

Первым заговорил Пальцев-младший, кандидат в депутаты. Он с ухмылочкой произнес:

— Мы сегодня получили интересный видеофильм производства безымянной киностудии.

Должен сказать, что он нас сильно позабавил — все это весело, даже интересно. Я как-то не ожидал, что люди могут заниматься такой ерундой во время выборов, как будто им делать нечего.

По мере того как монолог развивался, тон Пальцева перешел от мягкого к злобному. Он вообще производил странное впечатление: с первого взгляда его можно было охарактеризовать как человека-улыбку — он был высок, молод, кучеряв, респектабелен, пожимая руку, он весь прямо-таки светился.

На ум приходило явное несоответствие его радужной внешности его непосредственному занятию, связанному отнюдь не с самой светлой стороной человеческого бытия. Однако когда речь заходила о вещах, затрагивающих его интересы, он производил впечатление человека на редкость жесткого, безапелляционного и способного пойти до конца.

В этом смысле его занятия (подразумевающиеся гробы и кресты) навевали дурные ассоциации.

— В общем, — сказал он, — я думаю, что этот видеофильм — фигня, на которую не стоит обращать внимание. Я не понимаю, что вы хотели сказать, прислав его мне.

— Раз это фигня и на нее не стоит обращать внимания, то что же выделаете здесь, господа? Или вы просто зашли узнать о здоровье нашего кандидата? — в ответ произнес Гайдук. — У нас как раз противоположное мнение. Это не шутка и не фигня, как вы изволили выразиться. Это серьезнейшее нарушение закона, за которое полагается уголовная ответственность.

— Бросьте вы нас пугать! — хриплым голосом заявил начальник штаба Капитонов.

— Вы же прекрасно понимаете, — снисходительно начал Пальцев-старший, — что эти записи ничего вам не дают. А за провокации и шантаж уже вы будете нести уголовную ответственность. Поговаривают, что господин Муханев, столь скоропостижно покинувший избирательную кампанию и сделавший это сразу после вашего визита к нему, стал жертвой шантажа.

— Вы хоть понимаете, что вы говорите здесь при свидетелях? — угрожающе спросил Ершевский. — Вы что, обвиняете нас в шантаже? Мы подадим на вас в суд, и вы будете нести ответственность по всей строгости закона.