Петр Северцев - Маленький ад для хакера

— Зачем? — спросил Вересов, чувствуется, названной сумме не удивляясь. Впрочем, чего особенного — он-то мог заказывать сосиски с паприкой, горчицей и другими соусами дясятками, а то и сотнями.

— Я пока не хочу вам ничего объяснять, — твердо ответил я. — Скажу только, что вполне возможно, что сегодня в три часа дня мы сможем взять похитителя. Так что вторая из моих предложений-просьб заключается в том, что мне нужны несколько вооруженных профессионалов, которые смогут произвести захват наемного убийцы. Через него мы выйдем на похитителей детей.

— Н-да? — несколько озадаченно произнес Вересов. — А что за наемный убийца?

Не видя причин не отвечать ему, я описал внешность хвостатого и сказал, что заказал ему своего соседа.

— Ловко вы, — ответил Вересов, в голосе которого сквозь сухость и бесстрастность просочилась-таки тень уважения.

— Работаю, Сергей Леонидович.

— Ну, хорошо. Как хотите получить деньги?

— Пошлите какого-нибудь человека, который передаст мне их около Главпочты. Я буду ждать через полчаса.

— Хорошо, — сказал наниматель, и я почти увидел, как он пожимает плечами; но тут же он бесстрастно добавил:

— Мареев, вы больше ничего не хотите сказать?

— Пока нет, Сергей Леонидович, — ответил я. — Присылайте людей ко мне домой в двадцать минут третьего, и, после того как возьмем хвостатого, я вам все расскажу. Учтите, если ваших людей не будет, мне придется обращаться за помощью к другим, может быть, даже в милицию.

— Разумеется, будут, — буркнул Вересов, явно недовольный такими словами; но придраться было не к чему, поэтому он промолчал.

— Ладно, — сказал я. — До свидания. Жду денег.

Пожелайте мне всего хорошего.

— Желаю.

— Пока.

— Пока.

Вроде бы все было нормально, ясно и понятно, но что-то засело у меня в груди, не давало покоя.

Вся эта мешанина, связанная с делом четверых похищенных детей, все, что связывало Герку, покойного прокурора, убитую женщину и Вересова, еще можно было понять; но звонки неизвестного с двумя голосами смешивали все карты, превращая привычный расклад в неизвестность.

Я должен был бежать выполнять все задуманные дела, но что-то не давало мне покоя. Какая-то мысль, гнездящаяся в глубине подсознания и никак не поддающаяся вытаскиванию на свет божий…

Итак, Казакова была близка с обоими — Вересовым и отцом Георгия — в одно и то же время.

Кончилось это, скорее всего, близнецами Галей и Герой. Женщина решила распределить их по отцам, потому что осознавала, что сама со своим пристрастием к наркотикам их жизнь загубит.

Однако она хотела с ними хоть иногда видеться, но ни тот ни другой из мужчин не желали ей этого позволить. Тогда она попыталась встретиться с Галей незаметно для Вересова и была убита нанятым им человеком на месте встречи. И это видела Галя, пришедшая на свидание с матерью…

Стоп! Вот она, прячущаяся мысль: откуда Галя узнала, что убийца БЫЛ ПОСЛАН ОТЦОМ?!. Причем сразу же после того, как произошло убийство: ведь, судя по словам всех свидетелей, убийство матери и Галин Проект последовали непосредственно одно за другим!..

Неужели девочка, всю жизнь прожившая с отцом и практически не знавшая матери, неожиданно поверила ее словам об угрозе со стороны отца и после ее смерти окончательно и бесповорот но решила: это он? При всем том, что Вересов утверждал, что отношения у них с дочерью очень хорошие, по крайней мере, он ее очень любит…

Загадка вертелась у меня в голове, мешая мыслить холодно, четко и ясно.

Нет, Галя девочка явно не глупая и совершенно не фанатичка, даже Герка, влюбленный мальчишка, заметил, что в ее патетических речах к остальным ребятам было четко продуманное убеждение.

Что же тогда? В чем тут неясность, не дающая мне покоя?..

Хоровод произошедших, происходящих и возможных в ближайшем будущем событий кружился у меня в голове, сбивая логические построения и не позволяя выстроить нормальную гипотезу происходящего до конца.

«Так, Хакер, думай дальше, думай, — время-то не останавливается, идет!..»

И тут я вспомнил.

Как обычно, ясная мысль родилась в моей опухшей от размышлений голове, словно вспышка света, озарившая бескрайние просторы непонимания.

Вересов с самого начала предупредил меня о том, что за Галей водится одна странность: она постоянно что-то придумывает, присочиняет, врет.

Но эта детская черта абсолютно не вязалась со всем остальным, что я о Гале знал!

Вот оно, странное, непонятное противоречие.