Николас Блейк - Минута на убийство; Решающая улика

— Думаю, эта. Со зверской рожей, которая выглядывает из зарослей бугенвиллии[9 — Бугенвиллия — южноамериканский кустарник. В Европе разводится как декоративный.].

Директор посмотрел на своего заместителя и тихонько свистнул сквозь зубы. Очевидно, Чарльз попал в точку.

— Нет, — стоял на своем зам. — Это слишком книжно. — Он помолчал, придумывая слово пообиднее. — Слишком утонченно. Положите ее рядом с клегговскими обложками, и она пропадет.

— Харки смотрит на обложку как на рекламный плакат зубной пасты, — вмешался Меррион Сквайерс, разозленный упоминанием самого большого их конкурента по части дизайна.

— А я говорю, нужно сразу брать зрителя за горло, или все пропало, — не сдавался зам.

На столе Ниты зазвонил телефон. Она как раз отошла от Джимми, чтобы взять со стола свою чашку.

— Чертов телефон! — воскликнула она. — Которая тут моя?

— Вот эта, кажется? — Брайан Ингл показал на чашку, стоявшую к ней ближе всего.

— Нет, это мистера Лейка. Вот моя. — Она взяла чашку, подошла к своему столу и подняла трубку.

Джимми двинулся за ней со своей чашкой в руках. Усевшись на край стола и болтая длинными ногами, он свободной рукой показал на эскиз, выбранный заместителем:

— Посмотри хорошенько на этот эскиз, Харки. Успокойся, расслабься и просто посмотри на него. Очень жаль, что ты видишь лишь то, что на поверхности. Этот эскиз мертв от рождения, это выкидыш, дитя аборта. Я шесть лет пытаюсь объяснить тебе сущность визуального восприятия, а у тебя хватает духу говорить мне, что эта аляповатая пошлость — эскиз обложки. Ну, знаешь!.. — Джимми сделал глоток.

Заместитель скривил рот:

— Для обложек, рассчитанных на нашу публику, существует один принцип. Они должны быть однозначными и яркими. — И, весь собравшись для решающего удара, он ткнул пальцем в эскиз, которому отдал предпочтение директор. — Эскиз неплохой, не спорю… Для суперобложки каких–нибудь повестушек в духе Блумзбери[10 — Литературное направление первых десятилетий XX в., группировавшееся вокруг английской писательницы Вирджинии Вулф. Названо так по району в Лондоне, где жила В. Вулф.]. Алиса Лейк фыркнула:

— Зверская морда, которая выглядывает из зарослей бугенвиллии? При чем тут Блумзбери?

— Твоя беда, Харкер, в том… — начал было Джимми Лейк, но не закончил фразу. Его прервал охвативший Ниту Принс приступ кашля. — Откашляйся, солнышко, откашляйся как следует, — сказал он, хлопая ее по спине.

Однако Нита так и не смогла откашляться. Кашель перешел в мучительное удушье, красивое лицо ее исказилось, глаза в отчаянии вылезли из орбит, руки стиснули горло, потом безжизненно упали. Все смотрели на нее, не веря своим глазам. Никто не успел и пошевелиться, как она упала на стол. Пузырек чернил перевернулся, забрызгав ее светлые волосы, и медленно скатился со стола.

Позже, пытаясь в спокойной обстановке восстановить в памяти эту сцену, Найджел Стрейнджуэйз обнаружил, что она как–то удивительно рассыпается на отдельные куски. Словно в кабинете Джимми Лейка разорвалась бомба и разнесла все на нелепые, не связанные между собой фрагменты. Одним из них был пронзительный, какой–то кукольный вскрик Алисы Лейк: «О Джимми!» И был директор, который испуганно смотрел на Ниту и снова и. снова повторял: «Нита, что с тобой? Нита, что с тобой?» И был Эдгар Биллсон, который снял очки и принялся вытирать их о рукав пиджака, а потом надел опять с таким видом, будто не мог поверить тому, что видит через них. Был безудержно трясущийся Меррион Сквайерс. Был Харкер Фортескью, застывший, как. статуя, посредине комнаты. Был Брайан Ингл, который первым зашевелился, подбежал к окну и широко распахнул его, крича: «Ей нужен воздух». Потом он застыл в какой–то странной позе, словно защищая Ниту от того, что уже произошло. И был Чарльз Кеннингтон, на лице у которого, прежде чем он закрыл его руками, Найджел заметил удивительное выражение; он мог бы поклясться, что это было безмерное, невероятное изумление.

Найджел пересек комнату. В данный момент можно было сделать только три вещи. И он их сделал, пока остальные как овцы смотрели на него. Он проверил, не бьется ли сердце Ниты, приподнял ее веки. Да, она была мертва. Он понюхал ее губы и чашку с кофе — да, она погибла от цианида; он опустил светловолосую головку обратно на стол. Затем набрал номер Скотланд–Ярда и попросил суперинтенданта Блаунта.

— Блаунт? Слава Богу, вы на месте. Это Стрейнджуэйз. Из Министерства военной пропаганды. Вы не могли бы приехать немедленно? У нас смертельный случай, отравление цианидом. Что вы говорите?.. О, черт бы побрал ваши правила. Минутку, не кладите трубку… — Найджел вспомнил четвертую вещь, которую он должен был сделать. Положив трубку на стол, он нагнулся и понюхал пальцы на руке Ниты. — Вы слушаете? Да, почти наверняка убийство. Приедете? Хорошо. Может, захватите по дороге врача? Это будет быстрее, чем вызывать но телефону. Комната Ф29 в здании министерства… Да, я прослежу. Пока.