Татьяна Полякова - Ночь последнего дня

Вечером я отправилась к Виссариону. Выпив чаю с хозяином, пошла искать Любку. Она обреталась в подворотне в компании вечно пьяной Сороки.

— Работы нет, — заявила Любка со злостью. — Не знаешь, когда этот дождь кончится?

— Зимой, когда снег начнется.

— К тому времени мы все по миру пойдем.

— Ты того мужика случайно больше не видела? — понизив голос, спросила я.

— Какого? А.., нет. А надо?

— Ну, не худо бы ему кое-что передать. Я не прочь с ним встретиться.

— Знакомый твой, да? Вспомнила, кто он такой?

— Вроде того. Скажи девкам, только аккуратно, чтобы без лишнего шума.

— Можешь не беспокоиться, все сделаю в лучшем виде. Юлька, дай пятьсот рублей взаймы, замерзли здесь торчать.

— Так иди к Виссариону, погрейся.

— Не-а, мы лучше здесь. Задолбал он своей культурной программой, и Упырь злится, говорит, хреново работаем. А какая, блин, работа в такую погоду? Хорошая хозяйка собаку из дома не выгонит, не то что мужика. Мы с Сорокой пузырь купим и здесь разопьем.

— Дороговато для пузыря.

— Так мы с закуской.

Я протянула ей деньги и вернулась к Виссариону. До часу ночи перемежала игру на рояле философскими беседами с ним. Пять минут второго мне позвонили на мобильный. Номер был мне незнаком, а голос, звучавший в трубке, тоже. Мужчина явно пытался его изменить — растягивал слова, как обычно говорят глухонемые.

— Надо встретиться.

Лаконично, ничего не скажешь. Кому надо и с какой стати? Именно эти вопросы я собралась задать, но у моего собеседника не было желания меня слушать.

— Я возле твоего дома, — добавил он и отключился.

Теперь следовало решить, хочу я этой встречи или нет? Если звонил Приходько, то хочу. А если в игру включился кто-то еще?

— Плохие новости? — спросил Виссарион, понаблюдав за мной.

— Кто ж их знает, — пожала я плечами и отправилась к дому.

Я избрала путь через соседний двор и для начала осмотрела пространство вокруг своего подъезда. Никакого намека на живое существо. На стоянке были припаркованы несколько машин, но принадлежали они соседям, за ними вполне можно укрыться. Дворовая детская площадка тонула в темноте. Я вздохнула и направилась к подъезду. Тусклая лампочка все-таки давала достаточно света, чему сейчас я не радовалась. Человека, назначившего мне встречу, я не вижу, зато сама как на ладони. Отличная мишень. Я невольно поежилась — такие мысли не делают человека счастливым.

Я стояла возле подъезда довольно долго, а ничего не происходило. «Дядя осторожничает», — решила я. И терпеливо продолжала ждать неизвестно чего, а когда, наконец, взглянула на часы, оказалось, что прошло уже двадцать минут. Вот тут на меня и накатило предчувствие. Крайне неприятное, надо сказать, Я взглянула на дверь подъезда и убедилась, что она не заперта. Если тот человек решил меня подкараулить в подъезде, звонить было ни к чему. Или он любитель театральных эффектов?

Я осторожно потянула дверь на себя, она открылась с противным скрипом.

— Дверь некому смазать, — проворчала я в досаде и шагнула вперед, но чуть в сторону. Открыла вторую дверь, сделала еще несколько шагов и замерла. И вдруг лифт пришел в движение, хотя обычно его на ночь отключают. Предчувствие лишь увеличивалось, набирало силу. Я прислушивалась, затаив дыхание. Вот лифт остановился на первом этаже, двери открылись, а потом захлопнулись, но никто не вышел мне навстречу. В подъезде по-прежнему стояла тишина, настолько пронзительная, что хотелось заорать, чтобы нарушить ее. «Затишье перед бурей», — мрачно усмехнулась я, хотя надо бы порадоваться: лифт работает, значит, не придется на пятый этаж подниматься пешком.

Я направилась к лифту, кнопка вызова успела погаснуть, и эта часть подъезда тонула в темноте. Окно далеко, а свет горел только на лестничной клетке. Тени в углах, казалось, оживают. «Вот только чертовщины мне и не хватает», — оптимистично подумала я и нажала кнопку. Двери лифта открылись. Возможно, я бы заорала, если бы не ожидала чего-то подобного. На полу сидел Вовка — ноги в стороны, руки свесил между коленей, голова опущена, ветровка впереди залита кровью.

— Привет, — вздохнула я, устраиваясь на корточках так, чтобы дверь не захлопнулась. Горло перерезано, но сделали это не здесь. В кабине нет пятен крови, кровь на ветровке успела загустеть. Я пошарила вокруг взглядом, увидела на полу спичечный коробок и с его помощью заблокировала внутреннюю дверь, чтобы припозднившийся жилец не наткнулся на труп. Прошла к лестничной клетке и посмотрела наверх. И почувствовала чей-то взгляд.