С этим самым маршем в душе я вступила на улицу, где стоял дом Юрия Петровича. То, что сукин сын жив и благодаря моим стараниям и неусыпному попечению здоров, сомнений у меня не вызывало. Следовало с ним разобраться. Стараясь держаться в тени, я приблизилась к дому. Ни в одном окне свет не горел. Дом темной громадой высился за забором, рождая в душе трепет. Я обошла его, старательно разглядывая темные окна и прислушиваясь. Ни огонька, ни звука. И все-таки что-то подсказывало мне, что Юрий Петрович здесь и, возможно, ждет меня. С нетерпением или без — не скажу, а вот что ждет, я чувствовала. Полифем о моем побеге уже рапортовал, а так как деться мне, в сущности, некуда, дорогой мой человек ожидает появления «дочки» с часу на час.
Я прошлась вдоль забора и выбрала дерево поветвистее. Влезла на него, устроилась на толстом, суку, прижавшись спиной к стволу, и уставилась на дом. Ничего примечательного не происходило, и я очень скоро заскучала. Ни одна веточка в саду не хрустнула, ни один, даже легкий, шум не коснулся моих ушей, а дом как был безмолвен и мрачен, таковым и оставался.
Я попробовала припомнить: в мой прошлый визит были здесь собачки или нет? Никто поблизости не тявкал, но встретиться с разъяренным догом или ротвейлером мне совершенно не улыбалось. Нет, собак в прошлый раз я не видела, хотя ничто не помешало бы Юрию Петровичу их на днях завести.
Вздохнув и припомнив фразу: кто не рискует, тот не пьет шампанского, — я слезла с дерева и зашагала к телефону. Он должен быть в квартале отсюда возле почты. Телефон был и работал, я набрала номер Юрия Петровича. Красивый женский голос сообщил, что я могу оставить свое сообщение.
— Юрий Петрович, — сказала я, — мне надо с вами поговорить. А может быть, идти в милицию. До разговора с вами я этого делать не хочу. В общем, встречайте.
Я повесила трубку и бегом устремилась к дому. Ни одной машины, ни одного прохожего. Все точно вымерли.
Я влезла на дерево, перебралась за забор, а потом не очень удачно спрыгнула: за что-то зацепилась курткой, она треснула, а я упала и потому шла к дому слегка прихрамывая. Свет в окнах не манил из темноты и приют не обещал. Но я могла бы поспорить, что сообщение этот сукин сын получил и теперь поджидает меня, точно паук муху.
Я поднялась на крыльцо и, не обнаружив в темноте кнопки звонка, постучала. Сначала осторожно, потом громко: гул пошел по всему дому. Что-то щелкнуло, и дверь открылась.
Передо мной был длинный темный коридор. Я шагнула вперед, напомнив себе на всякий случай, что темноты я не боюсь. Дверь за мной закрылась, Я прошла до конца коридора почти на ощупь и, свернув направо, заметила свет. Тусклый от ночника с темным колпаком, он пробивался из кухни.
— Юрий Петрович, — крикнула я, — вы здесь?
— Проходи, дочка, — ответил он. Я вздохнула с заметным облегчением и зашагала быстрее.
Ночник стоял в дальнем углу, большая кухня в полутьме казалась огромной, населенной призрачными тенями и еще чем-то очень страшным. Но Юрий Петрович, сидевший за столом, призраком не был.
— Вы живы, — сказала я, особой радости не выказывая.
— Конечно, — кивнул он. — Садись.
Я подвинула стул и села. Он молча меня разглядывал. Немного подождав, я сказала:
— Вы плохой человек, Юрий Петрович. Неловко говорить это мужчине, который мне в отцы годится, но вы обманщик и негодяй.
— Ты пришла, чтобы сказать мне это? — спросил он и вздохнул.
— Конечно, — удивилась я. — Вы с самого начала вели себя нечестно, притворялись, что заботитесь обо мне. — Тут я подумала, что, может, стоить заплакать? Нет, пережимать неразумно. — А на самом деле просто меня использовали. То, что вы сделали, отвратительно и подло.
— Разумеется, — кивнул он. — Что дальше?
— Дальше вы мне скажите, зачем вам все это понадобилось? Придумывать, что вас убили, и посылать меня с этими деньгами?
Он засмеялся, тихо и довольно противно, потом взглянул на меня и спросил:
— Где кейс?
— Что? — не поняла я.
— Где кейс? Тот, настоящий.
— Что значит «настоящий»? — начала злиться я. — Что вы имеете в виду, говоря так? Был еще и не настоящий?
Он побарабанил пальцами по столу, задумался, посмотрел на меня, потом на свои руки, потом опять на меня.
— Где деньги?
Я даже подпрыгнула. Вытаращила глаза, глотнула побольше воздуха и головой покачала:
— Юрий Петрович, я не воровка, и не пытайтесь убедить меня в обратном, про себя я все знаю. Вы дали мне кейс с деньгами и велели их отвезти. То есть не вы велели, а велел Полифем, и я их отвезла, хотя было это не просто и мне здорово досталось. Мне не говорили, что это так опасно. В вагоне убили двоих парней, может быть, за то, что они со мной ехали. И меня могли убить. Мне пришлось прыгать с поезда из-за ваших паршивых денег. Но я все-таки привезла их и отдала женщине.
Читать дальше
Конец ознакомительного отрывка
Купить книгу