Татьяна Полякова - Я — ваши неприятности

— Так. Забавно. Думаю, лучше тебе ее отпустить.

— Да? А я так не думаю.

— У нее мент в друзьях ходит. Девка давным-давно все менту растрезвонила. Так что твои секреты уже не секреты.

— Катись, — сказал Юрик. Руслан опустился в свое кресло.

— Давай в картишки? — предложил он.

— Дурак я, что ли, с тобой в карты играть? — обиделся Юрик.

— Брось. Вспомни нашу золотую юность. Тебе всегда везло… Прикажи колоду принести.

Юрик засмеялся, открыл сейф рядом со столом и извлек запечатанную колоду карт. Руслан, насвистывая, придвинулся ближе. Юрик продолжал веселиться. — Девка понравилась? Вижу… Только она не для нас с тобой. Хлопотная очень. И стерва, хоть с виду дура дурой. Вспомни, что умные люди говорят: хочешь потерять все, свяжись с бабой.

Мне было не до его высказываний, хотя в других обстоятельствах я нашла бы что ответить. Теперь же сидела очень тихо, стараясь слиться со стеной и обходиться без кислорода. Юрик успел сказать достаточно для того, чтобы от моего худосочного оптимизма не осталось и следа.

Я попробовала следить за игрой, смутно понимая, что от ее исхода зависит моя жизнь. Беда в том, что азартные игры составляют белое пятно в моем образовании. Взгляд метался с одного лица на другое, но они были непроницаемы.

Оставалось молиться. С перепугу в мыслях всплыла и прочно засела только одна фраза: иже херувимы…

Все кончилось совершенно неожиданно. Руслан поднялся, а Юрик отшвырнул карты, впрочем, без особой свирепости.

— Пошли, — позвал Руслан.

Я с готовностью метнулась к двери.

— Увидимся, — с акульей улыбкой сказал Юрик, я решила не прощаться.

Выходя из комнаты, Руслан повернулся к хозяину, сказал:

— Передай привет брату. — И сделал очень примечательный жест: провел большим пальцем по горлу. Юрик запустил в него стакан, но опоздал: дверь уже закрылась. — Шевелись, — бросил Руслан, улыбка с его лица исчезла. Он взял меня за руку и торопливо вывел из казино. Конечно, он не был идеальным спасителем, как я его себе представляла, но все равно вызвал поток положительных эмоций. Однако очень быстро он иссяк. Руслан остановил машину, не очень вежливо впихнул меня на заднее сиденье и сказал:

— Я ведь уже говорил: мотай из города. Юрик быстро оклемается. И вообще завязывай путаться под ногами.

— Мы увидимся? — пролепетала я.

— Котеночек, ты не поверишь, но у мужиков иногда бывают очень важные дела.

Он захлопнул дверь, а я, кажется, заревела: пренебрежение ранит больнее всего.

— Куда едем? — вернул меня к действительности мужчина за рулем.

Интересный вопрос. Надо было на что-то решаться. Ехать на вокзал, по-моему мнению, затея пустая. Я знала только одно более или менее безопасное место и отправилась к Тарханову.

Тетушка, к моей великой радости, сидела в его кабинете. Как выяснилось, заехала проститься.

— Дела, — сказала она вместо приветствия, завидев меня. — Где чемоданы?

— Дома.

— И то слава Богу. Не скажу, что нам везет, — заметила она, выслушав отчет о моих приключениях. — Хотя, наверное, а бывает хуже.

— Вот что, — хмуро сказал Илья Сергеевич. — Будете жить под охраной в моем доме, пока не разберемся, что происходит.

— А чего не понять, — вздохнула. Серафима. — Этот Руслан, кто бы он ни был, безусловно, прав: Юрик придет в себя, простит братца и перестреляет всех свидетелей к чертям собачьим. И заживет лучше прежнего. Одно плохо: свидетели-то как раз мы.

— У меня вы в безопасности, — заверил Илья. Бог знает, был ли он сам уверен в этом. Но выбирать не приходилось. Как долго мы будем прятаться, виделось смутно. Я решила так: переждать пару дней и обратиться к Владимиру Петровичу с просьбой вывезти нас из города. Какими бы сумасшедшими ни были Юрик и вся эта компания, но отдел по борьбе с организованной преступностью они должны уважать.

А между тем к офису подъехал микроавтобус, в него сели мы с Ильей и Серафимой, три охранника и шофер. Впереди и сзади — машины с охраной. У меня засосало под ложечкой.

Возле дома Ильи из первой машины высыпала охрана и рассредоточилась. Подъехав почти вплотную к входной двери, мы вышли и торопливо скрылись в доме. Я поняла, как неудобно быть президентом.

В доме была очень сложная для моего понимания система охраны, но и этого оказалось мало: в холле расположились двое ребят очень внушительного вида. По всему выходило: надолго. Я пацифист по натуре, даже играть в войну никогда не любила, а тут вдруг оказалась в центре предполагаемых военных действий. Было от чего загрустить. Я отбыла в отведенную мне комнату, оставив Тарханова наедине с тетушкой. Их настроение вызывало легкое недоумение: казалось, они не особенно горевали, что проведут несколько дней в добровольном заключении. Впрочем, Тарханов собирался каждый день ездить на работу. И правильно: весь российский бизнес непременно развалится, устрой он себе отпуск. Так что Серафима радовалась зря.