Татьяна Полякова - Мавр сделал свое дело

— Хочу здесь комнату снять.

— Где здесь? — Теперь она не просто удивлялась, она даже глаза выпучила.

— В поселке. Здесь, на Озерной, за триста баксов ничего не снимешь.

— Ты с ума сошла, что ли? А… Самарский все-таки запал в душу. Так ты можешь с ним в городе встречаться.

— Я хочу пожить здесь. Природа и все такое… Устрою себе небольшой отпуск. Гони триста баксов и мой этюдник из города привези.

— Зачем тебе этюдник? — нахмурилась Танька. — Будешь портрет Самарского писать?

— Дался тебе Самарский. Я хочу понять, что здесь происходит. А шляться по окрестностям лучше с этюдником, чтобы у граждан лишних вопросов не возникало. А так отдыхает человек, пейзажи пишет. Да я и в самом деле порисовать хочу, совсем отвыкла…

— Спятила совсем, — растерялась Танька. — В чем ты хочешь разобраться? Убийства расследовать? Так на это менты есть. И если они нас пока ничем не порадовали…

— Денег дашь? — перебила я.

— А куда мне деться? — вздохнула Танька. — Шляйся с этюдником. Кстати, тебе не приходило в голову, что это может быть опасно? Я не про этюдник, а про твое любопытство.

— Вряд ли меня воспримут всерьез, — подбадривая саму себя, ответила я. Танька внимательно посмотрела на меня и согласно кивнула.

— Топай в душ, и пойдем.

— Куда?

— Квартиру тебе искать.

Через полчаса мы отправились в поселок, решив там же и позавтракать.

— Если предки узнают, что ты задумала, их инфаркт хватит. Надо о родителях заботиться, — выговаривала мне Танька, бодро вышагивая рядом.

Мы решили отправиться пешком, сестра заявила, что это полезно для здоровья.

— А ты ничего не объясняй. Скажи, что я просто хочу отдохнуть. Погода подходящая.

— Ты бы лучше работу искала, чем приключения на задницу.

— Работа не волк. В конце концов, ты меня в историю втравила, так что теперь, будь добра, не брюзжи.

— Я же за тебя беспокоюсь… Ладно, попробую отпуск взять. Вдвоем не пропадем. Мобильный чтоб всегда при тебе был, и каждый час отзванивайся. Знаешь что: я тебе Марка пришлю. Он в отпуск собрался, а здесь рыбалка, красоты и вообще…

— Патологоанатома здесь только и не хватало, — скривилась я.

— Да, он своими байками затравит, по ночам спать разучишься. Слушай, но если все разъедутся, за кем ты собираешься следить?

— Ты все прослушала. Я не следить собираюсь, а разобраться.

— А в чем разница?

Я ткнула пальцем в сторону кафе и напомнила, что хочу есть, чтобы прекратить бестолковый разговор. Потому что для себя уже решила: я остаюсь. Конечно, не последнюю роль в этом сыграл Кирилл, в чем сознаваться даже себе, не только Таньке, было неприятно. Кстати, ей я о нем так и не рассказала, знала, что сестрица сразу почует неладное. Пусть гадает, что это на меня нашло.

После завтрака мы прошлись по центральной улице поселка.

— Дома здесь для дачников не годятся, — вынесла вердикт Танька. — Нам надо что-нибудь позеленее. Вон улочка красивая. Свернем?

Мы свернули. Улица действительно оказалась живописной. В нарядных палисадниках такое разноцветье, точно хозяйки соревновались между собой, у кого цветы лучше. Так, скорее всего, и было.

Возле дома, выкрашенного голубой краской и сплошь покрытого резьбой: петухами, ромашками и солнышками, на скамейке сидела женщина лет шестидесяти, в темном платье и косынке, и прилаживала на ногу, изуродованную выпирающими венами, лист лопуха.

— Вот этот домик ничего, — удовлетворенно кивнула Танька. — И веранда большая. Вечером будет приятно чайку попить. Берем.

Я хмыкнула, выражая свое отношение к чужому нахальству.

— Может, здесь комнаты не сдают.

— Может, и не сдают. Кому-то. А нам с радостью. Главное, найти правильный подход к аборигенам. Учись у сестры. — И Танька зашагала к женщине, зазывно улыбаясь. Та подняла голову и выжидающе смотрела на нас. — Здравствуйте, — начала Танька. — Не подскажете, где здесь можно комнату снять на недельку?

— Лисичкины вроде сдавали, — ответила женщина. — Тридцатый дом. — Приспособленный было лопух слетел, а женщина сквозь зубы буркнула:

— Что ж ты не держишься, зараза.

— Ноги болят? — пристраиваясь рядом на скамейке, задушевно спросила Танька.

— Болят, дочка. Измучили, спасу нет. И глиной мажу, и лопух прикладываю, ничего не помогает. И зимой тяжко, а летом просто беда, хоть караул кричи. Огород не полот, а я потопчусь полчаса и опять на скамейку.

— У нашей мамы та же проблема. Вы асклезан не пробовали? Мазь или таблетки?