Татьяна Полякова - Мавр сделал свое дело

— Теперь и я думаю, нет бы в самом деле прошел.

— Ты здесь живешь? — кивнул он на дом Костолевского, к которому мы как раз подходили.

— Живу.

— Тогда всего хорошего. Выброси из головы мысли об убийствах и постарайся не шляться по ночам.

Он развернулся и бодро зашагал по дорожке в противоположном направлении, а я в досаде начала кусать губы.

— Вот попадется такой идиот… Просто не знаешь, что делать.

Родственники обретались в гостиной. Маша отсутствовала.

— Ну что? — бросилась ко мне Вера. — Что тебе сказал Самарский?

— Моя красота произвела на него неизгладимое впечатление.

Тут и Самарский объявился по телефону.

— Оля, вы уже дома?

— Да, — вяло ответила я.

— Как десерт?

— Восхитительный.

— Рад, что вам понравилось. — Голос его прямо таки звенел от счастья. — Спасибо за прекрасный вечер.

— До завтра.

Поди разберись, он в самом деле заботу проявляет или хотел проверить: шваркнули меня по голове или нет? Парень на мотоцикле — реальность. Его видела не только я, но и Кирилл. Вопрос: его появление в темной аллее как-то связано с Самарским, то есть с его гнусными намерениями, или парень из тех, кто недавно пострадал от Кирилла и решил со мной поквитаться? Хотя разумнее поквитаться с Кириллом, руки-то он ломал, а не я. Но у них может быть на этот счет другое мнение.

— Оля! — окликнула меня Вера. Тут я сообразила, что стою столбом посреди гостиной, вводя присутствующих в смущение.

— Ты влюбилась, что ли?

— В кого? — растерялась я,

— В Самарского, конечно. Я тебе говорила, что он разведен? Я бы на твоем месте приняла это к сведению..

— Хорошо, приму. А где Маша?

— Пошла прогуляться.

«Прогуляться», — мысленно передразнила я. — Наверняка побежала к Кириллу заниматься здоровым сексом". От этой мысли мне стало вовсе нехорошо.

Я отправилась в свою комнату, переоделась, вернула Вере ее платье и легла спать, запретив себе думать о чем-либо. Как известно, благими намерениями вымощена дорога в ад. Не иначе как адскими муками ту ночь не назовешь, потому что я не спала, ворочалась и все думала. До чего додумалась, узнаете позднее.

Под утро я наконец уснула. Разбудила меня Танька. Она приехала часов в десять и грохнула в дверь кулаком:

— Ольга, это я.

Я прошлепала к двери, открыла и снова бухнулась в постель. Танька прошла и села рядом.

— Хватит дрыхнуть. Солнце вовсю жарит, народ уже на пляже. Если уж приходится угробить целый день на дурацкое сидение здесь, так хоть с пользой.

Я перевернулась на спину и подумала, что как раз сегодня сестрица могла бы и задержаться в городе.

— Верка сказала, тебя вчера Самарский ужинать приглашал.

— Приглашал.

— И что?

— В женихи набивается.

— Серьезно? Слушай, а он красивый мужик. Депутат. Денег куры не клюют.

— Он меня лет на пятнадцать старше.

— Подумаешь, кто сейчас на это смотрит. Не понравится, разведешься и все равно будешь при бабках.

— Что ты городишь? — не выдержала я.

— А чего тогда ужинать с ним потащилась?

— Разведка боем. Ты что, забыла, он у нас на подозрении.

— Ну и?.. Удалось кое-что прояснить?

Поняв, что уснуть все равно не удастся, я села, сунув подушку за спину, и поведала сестре о вчерашних событиях.

— Ты всерьез думаешь, что он нанял парня на мотоцикле, чтобы тот сбил тебя в темной аллее с летальным исходом? По-моему, это глупость. Ну, стоял человек, может, ждал кого-то. Опять же, завидный жених…

— Кто?

— Самарский. Сплю и вижу себя родственницей депутата. А если серьезно, — вздохнула Танька, — то он прав. Глупо мочить людей из-за каких-то фотографий. Конечно, моральный облик и все такое, но убийство похуже любой фотографии.

— Мне покоя не дает тот факт, что Ирина побежала к нему, — в свою очередь вздохнула я.

— Так ведь испугалась. Антон тогда открытым текстом сказал: убьет кто-нибудь Ирку, получим миллион.

— Почему к нему? А не к подруге?

— Потому что он приятель Костолевского. Она с Самарским хорошо знакома. И он депутат. Надеялась на защиту и дельный совет. А подруга что? Чаю вместе попьют да поохают.

— Не заметила я у нее к нему особой симпатии. Ты помнишь, как она на него смотрела?

— Нормально смотрела. Не выдумывай. Нам до утра здесь продержаться, а там прощай, любимый город. Пусть менты голову ломают. Лишь бы нас поменьше дергали. Завтра уедешь…

— Танька, — сказала я, — дай денег взаймы.

— Сколько?

— Баксов триста.

— Зачем тебе триста баксов? — удивилась сестрица.