Татьяна Полякова - Мавр сделал свое дело

— Ну, теперь они могут получить гораздо больше, — вновь улыбнулся следователь. Я пожала плечами, демонстрируя уныние. — А правда, будто Антон говорил, что со смертью сестры все остальные выиграют?

— Антон вчера много шутил. Знаете, он из тех мужчин, что любят поболтать. Возможно, кто-то воспринял его слова чересчур серьезно. Я же так не считаю. Если честно, вчера я просто не придала им значения.

— Вчера, а сегодня?

— А сегодня я думаю, что дурацкие мысли лучше держать при себе, чтобы не накаркать. Конечно, я никого из этих людей толком не знаю. Мы познакомились лишь вчера. Но мне кажется, что слова Антона просто глупая болтовня. К тому же, если он замышлял что-то подобное, зачем же рассказывать об этом? По-моему, нелогично. Свои намерения преступник должен держать в тайне. Так мне кажется, — повторила я.

— Возможно, его слова натолкнули кого-то из присутствующих на мысль действительно избавиться от сестры?

— Ничего не могу вам сказать по этому поводу.

— Хорошо. Вернемся ко вчерашнему вечеру. Что вы делали после ужина?

— Мы с Антоном пошли прогуляться.

— Молодой человек вам понравился?

— Если честно, не очень. Мне нравятся стройные брюнеты. Но я здесь никого не знаю, а ложиться спать было еще рано. Поэтому, когда он предложил составить мне компанию, я согласилась.

— О чем вы говорили?

Антона уже допрашивали и наверняка задавали те же вопросы, так что скрывать было бы глупо.

— Об убийстве, конечно.

— О каком?

— Об убийстве дяди. Хозяина этого дома. Я думала, он задохнулся во время приступа, потому что ему не успели оказать медицинскую помощь. Свекровь моей сестры даже намекала на отравление, а Антон прямо сказал, что его убили. И тоже в лесу. Это правда?

— Да. Причем на том же месте, что и Ирину. А почему вы сомневаетесь в словах Антона?

— Я же объясняла, он из тех мужчин, что любят поболтать, мог и наврать с три короба, просто так, интересничая.

— Вот оно что, — усмехнулся следователь, взгляд его прямо-таки излучал благодушие, но почему-то в искренность этого благодушия не верилось. — А какие-нибудь версии он высказывал?

— Конечно. По-моему, глупые. Например, говорил, что убила его Ирина. Женщина и вдруг бьет родного дядю по голове? С какой стати?

— К примеру, из-за наследства.

— Из-за наследства убивают только в детективах, — не выдержала я.

— Вот как. Почему?

— Потому что в милиции сидят не дураки и выйдет, что вместо наследства человек получит тюремное заключение. Он в тюрьме, зато родственникам радость. Скажите на милость, разве это не глупо?

Дядька захихикал, ни ничего определенного по этому поводу не сказал.

— Долго вы прогуливались?

— Не знаю. Я на часы не смотрела. Наверное, час. Может, и больше.

— Когда вернулись в дом, с Ириной разговаривали?

— Нет. Мы вообще никого не встретили. Простились возле моей комнаты.

— И вы легли спать? — улыбнулся следователь, а я посоветовала себе тщательно обдумать свои слова, прежде чем отвечать.

— Нет. Я открыла окно и устроилась в кресле с книгой, но не столько читала, сколько любовалась луной.

— Понятно. Вы девушка романтичная…

— Как большинство девушек моего возраста. К тому же я довольно давно не была за городом, а здесь прекрасный вид из окна.

— Значит, вы читали и смотрели в окно? Ничего интересного помимо луны не заметили?

— Видела силуэт на тропинке, — ответила я со вздохом, не рискнув соврать.

— Очень интересно. Чей силуэт?

— Мне показалось, это была женщина в светлом платье. Думаю, Ирина. Но утверждать не берусь. Было уже темно.

— Она прошла мимо вашего окна?

— Не знаю. Вряд ли. Я бы услышала. Просто в какой-то момент я перевела взгляд на тропинку и увидела там нечто белое, быстро удаляющееся.

— Где расположена ваша комната?

Я объяснила, но этого усатому показалось недостаточно, и мы отправились в комнату, где я провела ночь. Я открыла окно и показала на то место, где заметила Ирину.

— Если она вышла из дома через кухню, то идти мимо вашего окна ей бы не пришлось, — изрек дядя. — Она была одна?

— Наверное, — пожала я плечами. — Больше я никого не видела. — «Скажи ему про карлика, — мысленно твердила я. — Речь идет об убийстве. Леопольд наверняка что-то видел. Должен был видеть, ведь он шел за ней. Я скажу про карлика, а он скажет про меня, и тогда получится, что я соврала, будто ночью сидела в своей комнате. А если я не скажу, а он расскажет.., будет еще хуже». — Тут еще был Леопольд, — сообщила я с душевной мукой.