Татьяна Полякова - Та, что правит балом

— Грязная шлюха! — рявкнул он. — Ты просто грязная шлюха!

— Конечно, — засмеялась я. — Я грязная шлюха, от которой ты сходишь с ума. Сколько ты, думаешь, продержишься теперь: месяц, два? Но нет, не мечтай, приползешь очень быстро, и я назначу свою цену, можешь мне поверить.

Я не успела договорить — он опять ударил меня. Я не удержалась в кресле, и он стал бить меня ногами, молча, с каким-то сладострастным упорством. Я опять начала хохотать, а потом закричала от боли. На мои вопли прибежала охрана, блондин с трудом оттащил Дена — тот был невменяем.

Я не помню, как я оказалась в своей квартире, скорее всего, меня доставил туда все тот же блондин. Я очнулась по соседству со своим диваном, лицо перепачкано кровью, которая успела засохнуть. Я поднялась со стоном и отправилась в ванную. Умылась холодной водой, избегая смотреть в зеркало.

— Еще немного, детка, — сказала громко. — Потерпи еще немного.

В баре на меня косились. Я сидела здесь часа три и, по прогнозам бармена, уже давно должна была свалиться со стула, но держалась, чем приводила парня в замешательство. «Однако пора уходить», — подумала я, достала мобильный телефон и набрала номер Ника.

— Ники-бой, — хихикнула я. — Народ вокруг нервничает, ноги меня не держат, и за выпивку расплатиться нечем. Забери меня отсюда.

— Вот еще! Звони подруге.

— Ни к чему ей видеть мою пьяную физиономию.

— А мне зачем?

— Ну, не знаю.., придумай что-нибудь.

— Башку тебе оторвать, что ли? — вздохнул Ник. — Второй час ночи, я спать хочу.

— Ну и черт с тобой, — сказала я и погрозила пальцем бармену. — Он меня не любит.

— Вызвать вам такси? — хмуро спросил он.

— Такси — это хорошо. Но лучше я еще выпью.

— Слушайте, вам давно пора…

Что там мне пора, было неинтересно, я смотрела на него и улыбалась. Ему надоело болтать, он замолчал и отошел. Зато появился мой дорогой друг, приблизился, взглянул на меня и присвистнул.

— Ну и рожа. Кто ж тебя так отделал?

— Хулиганы на улице. Вот чертов город…

— Давно она здесь? — обратился Ник к бармену.

— Давно. Но сюда она явилась уже навеселе, и здесь ее никто не трогал. Мы закрываемся, — добавил он неуверенно.

Ник расплатился и повернулся ко мне.

— Потопали, ошибка природы. Блин, ты хоть стоять-то можешь?

— Конечно, нет, — обиделась я. — Стала бы я тебе иначе звонить. Ники-бой, не смотри так сурово, мое сердце разрывается от горя.

— Нет у тебя сердца, а вот печень наверняка есть, и завтра она о себе напомнит.

Переругиваясь, мы смогли добраться до его машины, то есть это Ник смог добраться, я-то просто висела на нем.

— Где твоя тачка? — спросил сердито.

— Не помню. Хрен с ней, лишь бы ты был рядом. Хочешь, я тебя поцелую?

— Ну, уж нет, у меня желудок слабый.

Свою машину он поставил на стоянке, когда мы въехали во двор моего дома, из чего я заключила, что он намерен у меня остаться. Добравшись до своего дивана, я сложила руки на груди и принялась хихикать.

— Ох, уж мне эти интеллигенты… — покачал головой Ник. — По-человечески уйти в запой и то не могут. Ну, опять папу не слушаешь? Побежала к Дену, и что, порадовал он тебя? Узнала, кто Француза шлепнул? А теперь, значит, в запой? Раскрасил он тебя будь здоров. Что, кинулась на него с кулаками? Представляю, как забавно это выглядело. А ведь я тебя предупреждал. Не суйся, будет хуже. Ну, что теперь?

— Не мог бы ты немного помолчать и не мелькать у меня перед глазами? — жалобно попросила я.

— Если уж ты выдернула меня среди ночи из постели, я имею право высказаться, — буркнул он. — Ты наглядный пример известного утверждения, что человек кузнец своего счастья. Если бы не твоя непроходимая глупость… Ох, тошно мне! Ты каким местом думала, когда просила одного своего любовника охранять другого? Затейница ты наша. Знала, что братишка Ден спятил от твоих прелестей, и решила с ним поиграть? А теперь пьешь горькую, оттого что узнала: укокошила ты мужа своими золотыми ручками?

— Ты ведь знал, что он убил? — серьезно спросила я.

Ник недовольно покосился в мою сторону.

— Догадывался. И ты догадывалась, разве нет? — Я кивнула. — Тогда какого дьявола пошла к нему? Это что, припадок мазохизма?

— Ники-бой, хочешь, я тебе кое-что скажу? — усмехнулась я.

— Валяй.

— Я его убью.

— Кого? — развеселился он, а потом присвистнул:

— Э-э, милая, на свете найдется немало людей, которые с радостью отвалили бы тебе за его голову приличные «бабки». Нет, чушь, мечты и напрасное томление духа. Как ты надеешься провернуть такое? Я из спортивного интереса спрашиваю.