Виктория Платова - Смерть в осколках вазы мэбен

— Удивительно, — сказала я. — Представляю, сколько труда в них вложено.

— Это неважно, — отмахнулся юноша, — главное — доставлять радость людям. Пойдемте вот сюда.

Мы свернули из галерейки в небольшой коридорчик. Юноша открыл дверь и кивнул мне, чтобы я заходила. Я оказалась в небольшой приемной. Дверь за мной захлопнулась. Решив, что здесь и находится кабинет главы центра, я пересекла приемную и нажала на массивную бронзовую ручку кабинета.

— Можно? — спросила я, слегка приоткрыв дверь.

— Входите, — раздался низкий властный голос.

Я вошла в кабинет и остановилась. За длинным письменным столом темного неполированного дерева восседал тучный седоватый мужчина в очках. Азиаты, как правило, невысокие и стройные, но этот человек, напротив, был большим и грузным.

И если бы не четкие азиатские черты лица, я бы усомнилась в том, что передо мной кореец.

— Что у вас за дело ко мне? — спросил он достаточно грубо, даже не предложив мне сесть.

— Если вы Александр Пак, то я должна передать вам одну вещь.

— Вы не ошиблись, — ответил он, — я Александр Пак. Так что у вас ко мне за дело?

— Дело в том, — ответила я, — что художник Карчинский не может сам прилететь в Москву. Его выставка не состоится. Но он просил меня передать вам небольшую посылку.

— Посылку. — Пак снял очки и потер мясистую переносицу. — Что за посылка?

— Ваза мэбен, которую он посылает вам в подарок.

— Ваза мэбен? — повторил он за мной. — И где же она?

— Здесь. — Я слегка хлопнула по спортивной сумке, которая висела через плечо. — Сейчас достану.

Я расстегнула «молнию» и осторожно достала запакованный сверток.

— Вы видели эту вазу? — спросил Пак, выбираясь из-за стола и приближаясь ко мне.

— Конечно, нет, — мотнула я головой. — Карчинский сам запаковал ее и попросил передать. Зачем же мне ее разворачивать?

— Из любопытства, — ответил он, забирая у меня посылку. — Хорошо, что вы привезли вазу. Передайте Карчинскому вот этот сверток. Надеюсь, что вы тоже не станете разворачивать его из любопытства. Он хорошо упакован, и вы не сможете завернуть его так же. Больше у вас ко мне ничего нет?

— Нет. — Я покачала головой, убирая небольшой сверток в сумку.

— Тогда до свидания. У меня и так много дел.

Ну и ну! Такого грубияна только поискать. Что за неотесанный тип! Хоть бы спасибо сказал. И как только Карчинский мог с ним общаться? Хотя и сам художник с немалыми странностями. Хорошо, что поручение я уже выполнила и теперь с чистой совестью могу возвращаться домой.

Я покинула негостеприимный кабинет, миновала пустую приемную, прошла коридорчик и снова оказалась в галерее. Теперь я могла идти не спеша (торопиться-то все равно некуда) и любоваться удивительными панно. Одно мне понравилось больше других. Огромный цветущий луг, весь усыпанный разноцветными искорками, и несколько девушек, которые разбирали венки. И все это так удивительно живо. Красивые цветы, похожие на маленькие звездочки, и девушки, напоминающие цветы в своих просторных одеяниях. Это было единственное панно с изображением людей, на других поднимались суровые горы с белоснежными вершинами, пенилась вода водопадов, да туман слегка окугывал долины. Я еще немножко посмотрела и хотела уже идти дальше, как возле одного панно остановился мужчина. Он стоял и неторопливо рассматривал каждую деталь панно. Но вот он слегка обернулся, и я чуть не вскрикнула. Художник-авангардист Станислав Иванов собственной персоной находился сейчас в Центре корейской культуры.

Тысячи мыслей толклись у меня в голове. Я оказалась здесь случайно, потому что меня попросил об этом Карчинский. Но что делает здесь он? Какое-то очень странное совпадение. И мне оно весьма не понравилось. Я уже хотела незаметно уйти, как Иванов обернулся и увидел меня.

— Леда! — воскликнул он. — Вот так сюрприз! Стойте там, я сейчас к вам поднимусь.

Как бы не так! Я со всех ног бросилась по галерее, вспомнив, что мы с молодым азиатом поднимались сюда по лестнице. Ага, вот, кажется, и она. Я торопливо стала спускаться вниз и наткнулась прямо на Иванова.

— Вы чего-то испугались? — мягко спросил он. — Не нужно бояться. Теперь я рядом и помогу вам преодолеть любые страхи.

Одной рукой он прижимал меня к себе, а другой мягко гладил мои волосы, и не успела я опомниться, как он уже целовал меня. Художник-авангардист Станислав Иванов в Центре корейской культуры в Москве.

-Перестаньте! — Я отстранилась. — Что за глупости?