Виктория Платова - Смерть в осколках вазы мэбен

— Перестань, Яша, — попробовала я успокоить его. — Что это вдруг на тебя нашло?

— Не вдруг, — он весь как-то сжался, — и не нашло. Давно кому-то хотел все это сказать, но подвернулась именно ты.

— Вот спасибо, — я мотнула головой. — Никогда не была в роли психолога. Или правильнее будет — психоаналитика?

— Не надо, Леда, — он подергал себя за свисающую лохматую прядь, — я не хотел тебя обидеть. Мы ведь вчера с Семеном полдня мотались, то одного, то другого расспрашивали. Я с одним санитаром, что тело увозил, разговорился, кое-что записал, а Илья послал меня подальше, сказал, что даже пьяный гомик не смог бы такое придумать.

— Так и сказал? — посочувствовала я незадачливому Лембауму.

— Угу, — он мрачно кивнул. — И еще сказал, что пить надо меньше. А я что, больше других, что ли, пью?

— Нет, конечно, — попыталась я его успокоить, — не бери в голову. Слушай, а что ты такое мог Илюше сказать, что он тебя наладил?

— Я же говорю тебе, что мы с Семеном нашли одного санитара, который забирал тело банкира. Так он нам сказал, каким образом того убили. Вот главный и начал…

— Стой, Яша. Бывает, что на Илюшу нашего находит. А как банкира убили? Что-нибудь странное?

— А может быть не странным то, что его не застрелили, а удавили? — Яша с вызовом смотрел на меня. — Это, по-твоему, самая обыкновенная вещь?

— Как удавили? Повесили, что ли?

— Нет. — Яша отличаяся редкой терпеливостью. — Сначала его вырубили каким-то интересным экзотическим приемом. Может, из карате или тэквондо. А затем уже удавили гитарной струной.

— Чем? — Я чуть не закричала. — Чем его удавили?

— Представь, гитарной струной. Знаешь, бывают такие толстые басовые струны.

Да. Вот это я как раз отлично знала. По-видимому, человек обладал хорошей физической силой, чтобы совершить такое. Но Яша заверил меня, что это совсем и не обязательно. Разговорчивый санитар объяснил им, что жертва была без сознания, когда струну накинули на шею. Поэтому и давить можно было сколько угодно, главное, чтобы получился труп.

Убийца именно так и сделал.

— А еще что-нибудь установить удалось? — жадно спросила я.

— Мелочи всякие, — пожал Лембаум поникшими плечами. — Если хочешь, то можешь узнать все подробности у Ирочки.

— Спасибо, Яша, — искренне поблагодарила я. — А Илюша полный идиот, если не принял у тебя такой материал.

— Ты думаешь? — неуверенно спросил Яша.

— Уверена, — бодро отозвалась я, — слово профессионала.

— Спасибо, Леда. Ты такая хорошая. От тебя хоть доброе слово услышишь, не то что от других мегер.

— Других? — Я засмеялась. — Значит, я мегера, а они просто другие мегеры.

— Я хотел сказать — остальных, — сконфузился Яша.

— Остальных… мегер? Ладно, не обращай внимания, это я просто шучу. Но информацию ты мне дал очень интересную.

И, не дожидаясь, пока Яша еще что-нибудь изречет, я выбралась из тесной каморки нашего умельца, который сейчас скрывался неизвестно где.

Пока я разговаривала с Яшей, редакция уже успела наполниться народом. Кто-то выглядел с утра бодрым и свежим, кто-то хмурым и невыспавшимся. Промелькнувший Пошехонцев был привычно мят и небрит. Но в общем все выглядели вполне обычно.

Я здоровалась с коллегами, соображая, сразу мне заарканить Ирочку или отложить это на потом. Из раздумья меня вывела благоухающая и бодрая Лилька, которая жить не могла без кофе. Я согласно кивнула, потому что кофе сейчас мне совсем бы не помешал, помог бы прочистить мозги.

— Я тут с утра с Яшей поговорила, — я посмотрела на Лильку. — Он мне рассказал о смерти Ивлева, как он был убит. Но за всеми подробностями отослал меня к Ирочке.

Тут подошла она сама.

— Тебя это интересует? — удивилась Ирочка. — С каких это пор?

— Просто я была знакома с банкиром Ивлевым и беседовала с ним буквально накануне убийства. Ко мне вчера вечером подкатил один капитанишка и задавал разные вопросики. Теперь, надеюсь, понятно?

— Не слабо! — выдохнула Лилька.

— Хорошо, Леда, — Ирочка серьезно кивнула, — я расскажу тебе обо всем, что мне удалось узнать.

-Я думаю, что нам лучше всего отправиться в курилку и там обо всем поговорить, — заявила Лилька. — а то здесь нет никакой возможности что-то нормально обсудить.

Снующие по комнате сотрудники служили весьма красноречивым подтверждением ее слов. Да и гул, стоящий вокруг, заставлял разговаривать на повышенных тонах. А Ирочка собиралась сообщить нам некую информацию, не предназначенную для посторонних ушей.