Геннадий Гацура - Число зверя

— Плевать! Зато — чисто.

В этом элитном доме, в одном из переулков старого Арбата, Валентина Александровича хорошо знали, поэтому он без всяких проблем миновал двух огромных охранников на входе и оказался в застланном коврами вестибюле.

Сидевшая за столиком пожилая женщина с холодным и цепким взглядом, прошедшая, наверное, свою выучку еще в НКВД, во времена Берии, расплылась в улыбке и, поздоровавшись с ним, как с родным, сказала:

— Они уже приехали из театра и ждут вас. Давненько к нам не заезжали.

Марков не удостоив консьержку даже взглядом, направился к лифту.

Владимир Ильич или, так называемая «крыша» крупнейшего сутенера столицы, да и не только его, занимал в этом доме целый этаж, поэтому Валентину Александровичу пришлось воспользоваться вмонтированным в стенку кабины лифта видеодомофоном. Лишь после того, как на третьем этаже убедились, что это тот самый человек, которого ждет их хозяин, кабинка пришла в движение. Охрана здесь была выдрессирована на самом высоком мировом уровне. Это было понятно, человек, к которому направлялся Марков считался по неофициальным источникам, одним из богатейших людей в России, да еще совмещал депутатскую работу с членством во всевозможных государственных комиссиях, фирмах, партиях, международных и общественных фондах и прочих очень денежных предприятиях. Он так же числился неофициальным президентом нескольких международных корпораций и компаний. В общем, — крупная шишка.

Лифт остановился на третьем этаже и Марков тут же оказался в огромном холле отделанном деревянными панелями, вывезенными из какого-то старинного английского замка, и заставленном шикарной мягкой мебелью и низенькими золочеными столиками в стиле Людовика XVI.

— Он ждет вас в голубой гостиной, в левом крыле, — сказал подошедший дворецкий и принял из рук Валентина Александровича белую шляпу и такого же цвета трость с золотым набалдашником работы одного из мастеров Карла Фаберже. Марков знал, в каком виде надо было заявляться к подобного типа людям. Взглянув в огромное зеркало, он поправил галстук-бабочку и направился через анфиладу комнат вслед за дворецким.

Хозяин квартиры сидел в темноте и гордом одиночестве в глубоком кожаном кресле перед огромным окном.

— Включить свет? — спросил Валентин Александрович, войдя в гостиную.

— Нет. Принес?

— Да, — Марков вынул из кармана и положил на низенький столик толстый пакет.

— Садись, — даже не повернувшись к вошедшему сказал мужчина. — Опять эта сучка закрылась в дальних комнатах. Совсем крыша у старой карги поехала. Сняла у меня со счета без спроса сто шестьдесят тысяч баксов, сделала себе подтяжку. Небось, опять машину для своего нового молоденького хахаля прикупила или квартирку для тайных свиданий. Не набесилась еще.

Марков с трудом подавил улыбку. Он то знал, что Владимир Ильич на своих «кошечек» тратит намного больше, чем его супруга, и совсем недавно приехал из какой-то очень дорогой швейцарской клиники, где делал себе омоложение организма, для улучшения детородных функций. Он никак не мог зачать своей молодой любовнице ребенка.

— А может, вы свою женушку хотите приструнить? — Поинтересовался Валентин Александрович. — Вы уезжаете со своей приятельницей куда-нибудь, а я тем временем все это очень качественно организую. Можем даже похоронить без вас, чтобы не травмировать нежную психику вашей новой подруги. По высшему классу, как в лучших домах Лондона, Нью-Йорка и Парижа!

Владимир Ильич повернулся к Маркову и очень внимательно посмотрел в его, казавшиеся за толстыми стеклами очков совсем маленькими глазки.

— Ты что это говоришь? Понимаешь, что и кому ты это говоришь? Она моя жена, мать моих дочек!

— Так, я как лучше хотел, — смущенно пожал плечиками «сутер».

— Получше. Ничего святого нет. С кем только мне приходится работать. Кстати, ты не брал моей расчески? — Покрутил головой собеседник Маркова. — Я только что причесывался и сюда ее положил.

— Нет, конечно. На кой ляд она мне сдалась?

— Бред какой-то. Вечно, с тобой свяжешься… В общем, с меня хватит! — вдруг взорвался Владимир Ильич. — Ты должен зарубить у себя на носу, что это я сделал из тебя человека, дал тебе «крышу», всегда прикрывал, и не посмею, чтобы твои девки шантажировали меня!

— Я все понял.

— Если ты уверен, что это была она, ты должен немедленно проверить все ее связи и принять контрмеры.

— Я все понял, — еще раз, как можно мягче, повторил Марков, — и всегда говорил, что вся мерзость от женщин. Они и созданы как зло, как некоторая противоположность человеку, мужчине. Женщина вообще является воплощением всего самого плохого, мерзкого. Греха, лжи и вероломства.