Элмор Леонард - Бандиты

— Ты все еще думаешь, что ты на войне? Да нет же, черт возьми. Я тебе все объясню, Фрэнклин, только дай разобраться, откуда ты такой взялся. — Они вместе вошли в комнату, где жил этот парень, — в ту самую, где они впервые беседовали пять дней тому назад. Теперь в комнате был кто-то еще — женщина с рыжими волосами. Вот уж она вытаращилась на них! Черт, это та самая баба, что была с полковником прошлой ночью в гостинице!

— Хелен, это Фрэнклин, — представил его хозяин. — Кажется, вы уже встречались. Садись, Фрэнклин. Выпьем и все обсудим. — Он уже открыл было холодильник, но тут обернулся, посмотрел на него и словно между прочим сказал: — Только ты сперва убери пушку, Фрэнклин. Идет?

— Это был обед в честь борцов за свободу — так они это называли. В Майами, штат Флорида, в огромной гостинице. Там в зале стояло много столов, и за всеми сидели люди, а я — за самым большим столом, впереди, — начал свой рассказ Фрэнклин. — Сперва мы съели обед, он обошелся в пятьсот долларов на человека. Подавали цыпленка, вполне ничего. Потом слушали речи. Стал выступать один парень, назвал мое имя, сказал, что я индеец, сражающийся за освобождение своего народа. Они все захлопали. Потом стали раздавать большие фигуры орлов людям, которые дали больше всех денег. Кое-кто подходил поговорить со мной. Один был индеец, здешний, американский. Он сказал мне: никому не верь, все это дерьмо. Богатые люди тоже подходили, пожимали мне руку. Они говорили: «Вот это да!» Что — «да»? Я не понял.

— То самое, что сказал тебе этот индеец, — пояснил Джек. — Они скормили тебе цыпленка по-королевски и кучу дерьма в придачу.

— Один богатей сказал, он пожертвовал двадцать пять тысяч долларов и сам бы пошел вместе со мной сражаться за свободу, но его жена не пускает, а я сказал: пусть и жена идет с ним, будет работать вместе с моей женой у нас в лагере.

— Вот это да! — восхитился Джек.

— Не могу поверить! — подхватила Хелен.

Фрэнклин покосился на нее, нахмурившись, потом перевел недоуменный взгляд с Хелен, сидевшей в ногах дивана, на Джека, все еще стоявшего возле холодильника.

— Она хочет сказать: это потрясающе, просто невероятно, — пояснил Джек. — Валяй дальше.

— Потом другой человек сказал, тут есть беженцы, спасшиеся от коммунистической тирании. Он велел беженцам поднять руки, и снова все хлопали.

— И кто же это были?

— Некоторые из тамошних официантов.

— Они дали тебе медаль?

— Они дали мне специальную форму, чтобы я надел ее на обед, всю такую пеструю. Они разрешили мне и потом оставить ее у себя. И накормили цыпленком, а денег не взяли. Цыпленком, а потом еще мороженым.

— Они притащили тебя в Майами из Никарагуа ради этого обеда?

— Из Гондураса. Меня привез на самолете человек из ЦРУ. Сперва я собирался вернуться, а потом остался. — Фрэнклин уселся поудобнее, вытащил из-за пояса «беретту» и положил ее на диван, между собой и Хелен. — Мешает, так и впивается, когда сижу, — пожаловался он.

Хелен уставилась на вороненую сталь орудия, то ли загипнотизированная ее блеском, то ли напуганная — Джек не мог понять. Его-то вполне устраивало, что «беретта» лежит на виду. Фрэнклин явно расслабился.

— Можешь и снять, — предложил он ему.

— Не, мне и так хорошо.

— Тебя привез человек из ЦРУ, Уолли Скейлс?

— Нет, другой. — Фрэнклин удивленно распахнул глаза. — Ты знаешь Уолли?

— Я знаю Уолли. — Джек заговорщически подмигнул Фрэнклину — пусть поломает себе голову — и отлучился в спальню. Принес себе оттуда пластиковый стул, купленный три года тому назад за 9.95, подлил Фрэнклину водки и уселся, бросив быстрый взгляд в сторону Хелен, он чувствовал, что она наблюдает за ним. Хелен-то знала его как облупленного. Джек скрестил ноги и пошевелил голыми пальцами. Можно пари держать: если он еще разок глянет в сторону Хелен, она в ответ закатит глаза под потолок.

— Значит, ты остался и начал работать на Криспина?

— Он сказал мне, чтобы я не уезжал, что борцы за свободу нужны и тут, в Майами полно сандинистов.

— Я слыхал, ты подстрелил троих. То ли сам, то ли участвовал в деле.

— Откуда ты узнал?

— Но ведь Уолли знал об этом, верно? — Джек следил, как меняется лицо Фрэнклина, как он туго соображает.

— Может, и знал. Только ты, похоже, знаешь куда больше него.

Джек отпил глоточек и промолчал. Пусть думает что хочет.

— Криспин сказал, эти люди — сандинисты. Сказал, либо мы укокошим их, либо они — нас. Но в полиции мне сказали, эти парни были из Колумбии, они торговали наркотиками, давно уже вели дела с Криспином. Они сказали, Криспин — преступник.