Владлен Щербаков - Анархист

Вадим слушал известные факты. Известные не только из того же источника – всезнающего теоретически интернета, а еще из уст сокамерников, спалившихся в результате экспертиз на ДНК.

Они переодевались, когда Махно завел разговор:

- Вот еще что, Олег. Никогда не спорь! Спор — отрыжка тщеславия. Ты никого не переубедишь, потому что помнишь — человек любит только себя. Даже если ты убедишь оппонента, приобретешь врага. Любой спор можно выиграть независимо от объективной правоты.

- Каким образом?

Махно ударил в лицо. Не сильно, но чувствительно, Олег сплюнул кровью на доски, сваленные в углу.

- Не ждал? Плохо. Жизнь даже не ринг, даже не бои без правил. Жизнь — это диверсия против тебя. Чтобы не говорили физическое воздействие — вот главный аргумент в любом споре. Любой спор только тогда чего-нибудь стоит...

- Когда умеет защищаться. - продолжил Олег слегка измененную фразу классика.

Махно кивнул.

- Ладно, иди, на выход Олег, я догоню.

Когда Олег, сложив тренировочный костюм в сумку, вышел, Махно достал пузырек с «Но-шпой». Таблетки ссыпал в карман, промыл «Нарзаном» пузырек, помахал, избавляясь от лишней влаги. Аккуратно краем пузырька снял кровавый плевок с доски, закрыл образец крышкой.

Они ужинали в комнате Игоря. Пока ели молчали, завершив скромную трапезу, Махно начал разговор:

- В жизни должна быть цель. Любая — плохая, хорошая, только тогда жизнь имеет смысл. А что у тебя за жизнь! Молишься, поклоны бьешь, овощи выращиваешь. День за днем. Сам в растение превратился. Для чего так жить?

- Твоя цель месть. – не то спросил, не то утвердил Игорь, убирая тарелки со стола.

- А чем не цель? – слегка прищурился Вадим. – Принцип талиона – квинтэссенция справедливости. Опять же, золотое правило этики: не поступай с другим так, как не хочешь, чтобы поступали с тобой. А поступил, сам виноват.

- Нет, Вадим, золотое правило гласит: поступай с другими так, как хочешь, чтобы поступали с тобой. Совсем не обязательно отвечать на зло.

- Да, добрый мой друг, пусть зло остается, увеличивается, умножается.

Игорь отнес тарелки в раковину, вернулся за стол.

- Хорошо, допустим, ты отомстил, твой враг исчез. Неужели твоя жизнь изменится настолько, что навсегда станешь счастливым? Несколько дней, и снова то же окружение, те же проблемы. Это в лучшем случае, а если поймают, снова тюрьма.

- Вот представь, у тебя в животе осколок, ты мучаешься, знаешь – нужна полостная операция, не самая сложная. Чик – и готово, и ты снова радуешься жизни, ты выздоровел.

Он действительно болен, подумал Игорь, и не в животе дело.

- Раньше твоей целью было справедливое счастливое общество.

- Я понял простую вещь. – у Махно на лбу обозначились вены, на скулах заиграли желваки. - Счастье и справедливость не уживаются. Общество не доросло до всеобщего уважения. А отдельный человек счастлив в меру своей чмошности. «Все что бог не делает, к лучшему». Вот так уговаривают себя слабаки. Вместо борьбы признание слабости.

Махно неожиданно замолчал, затем продолжил:

- И ведь какая вещь - даже самый последний петух на зоне и тот счастлив получается. Защитный механизм срабатывает. Если совсем невмоготу, взял повесился и свободен! Ан нет, терпит, надеется, анус расслабляет, ночью минуты урывает, когда никто его не чморит, и чувствует себя почти счастливым. Получается парадоксальная вещь: пока живешь - счастлив! Даже страдая - счастлив. А помрешь, ничего не надо, хотя, вроде, по-вашему там для страдальцев теплое место приготовлено. Только не стремятся туда слабаки - страшно, вдруг там ничего нет!

- Самоубийство – грех.

- Что за религия у вас рабская — даже над собственной жизнью не властны. Для порабощения она и придумана, чтобы раб не мог уйти от хозяина. Вы и называете себя «рабы божьи».

Игорь вздохнул:

- Ты стал совсем недобрым.

Махно сверкнул глазами.

- Что такое доброта? Без сюсюканий отбрось всю шелуху! Сбрось очки серобуромалиновые! Настоящая доброта - это, прежде всего, уважение к человеку! Любому! Другу, врагу! Уважение - гораздо более сложный комплекс нежели то, что зовется бабушкиным словом «доброта». Уважать – значит признавать право на собственную жизнь. И признавать право бороться за нее. А добрыми могут быть и идиоты и трусы. Добрым быть просто – для этого ничего не надо делать, только подставляй щеку, не противодействуй злу. Если не сумасшедший, то только трус на словах будет славить такую теорию. Трусость порождает лицемерие и ненависть. Следи за логикой: ваша религия добра порождает ненависть.