Владлен Щербаков - Анархист

Вадим лежал с открытыми глазами, с неподвижным лицом. Казалось, слова не производят никакого впечатления, но прибор, меряющий пульс и давление, уже дважды резко менял значения. Полковник, к счастью, этого не заметил.

- Второй вариант: ты сотрудничаешь с нами, мы представляем прокуратуре материалы так, что зарезал ты знакомого участкового по личным мотивам, встретив случайно в подъезде. После задержания у тебя случилось прободение язвы желудка, некоторое время пробудешь в тюремной больнице. Если все будет как надо, получишь пятнашку, выйдешь, еще мать жива будет, свою жизнь время будет устроить.

На этот раз диаграмма на экране прибора не изменялась.

- Что от тебя требуется: чистосердечное раскаяние во всех преступлениях. Про участкового понятно, на этом тебя задержали, еще нужны показания об уничтожении имущества возле кафе «Генацвале» - спишем на хулиганство или бандитские разборки, заметь, про листовки я не говорю. Потом — нападение на бизнесменов. И, разумеется, назвать подельников. Кого-то оставим свидетелями, кого-то привлечем, конечно, но срока получат минимальные. Я думаю, они поймут, если настоящие друзья.

Вадим уже не сдерживал улыбки, хотя в животе начался пожар.

- Что?! - у полковника раздулись ноздри, мясистое лицо еще больше покраснело. - Смеешься! Хорошо, я тебе устрою цирк!

Полковник навис горой, сквозь больничный запах Вадим почувствовал сомнительный аромат настоящего полковника: смесь мужицкого пота, водки и табака. Начальник УВД с минуту водил глазами по лицу анархиста.

- Для всех было бы лучше, если бы ты сдох.

В последующие дни Махно испытывал чудовищные боли. Не сдержавшись, попросил обезболивающее. Доктор в марлевой повязке с минуту смотрел на больного, потом повернулся и вышел. Лишь несколько раз приходило облегчение. Каждый раз у кровати была медсестра, лица Вадим не запомнил. Догадался, женщина колола наркотики вопреки указаниям сверху. Тогда Вадим научился не чувствовать боль, просто вспоминал действие наркотиков и улетал в другой мир, разрывая связи рецепторов.

«Было бы лучше, если бы сдох». А вот хрен вам всем! Удовольствие вам доставить? Иногда воображение не помогало, купаясь в поту, видя перед собой черные круги, Вадиму хотелось отключиться навсегда. Он сжимал зубы до крошева эмали, вспоминал полковника и Мокшанцева: «Нельзя! Надо жить!»

Много лет спустя Махно, не называя соратников, рассказал историю Вальтеру. Они сидели в огороженном одеялами углу, пузырилась вода в банке, храпели зэки в камере. Вальтер вынул кипятильник, вытряхнул в банку пачку чая и задал несколько вопросов. Несколько минут молчания и аббат Фариа местного розлива, прихлебывая чифир, вынес вердикт:

- Не расстреляли тебя, сам уже понял, потому что Ельцин перед западом рисанулся, мораторий на казнь объявил. Мусора мусор из избы никогда выносить не будут. - Вальтер рассмеялся. - Видишь — этот, как его, каламбур. Не стали мусорки местные политическую историю раздувать, а вдруг кгбэшники на них самих чего накопают. Тем более у них башка болела, чего напуржить, типа утром в передаче ты здоровый, а днем тебя из ментовки на скорой в больничку кишки резать. Это не пару синяков поставить, а потом сказать при задержании получил. А мамка у тебя толкового адвоката наняла: водила-свидетель видел пацана, который из подъезда выбегал, стало быть, и он мог мента зарезать, а ты ни да, ни нет. Ты говоришь, в психушке тебя держали? Экспертизу всем делают, но не всех месяцами в дурке держат, хрен его знает, чего тебе написали. Скорее всего, не хотели волну гнать. А про этого мусорка, Мокшанцева, я слыхал от людей. Живодер. Говорят, у него то ли папаша, то ли дядька генерал милицейский.

- Ну, здравствуй пока, сука. Только ради тебя выжил. - повторил Махно.

Катя достала ребенка из кроватки, Гоша начинал покрикивать, требуя, как иногда выражался муж, законной пайки. С натуральным кормлением возникли проблемы, приходилось разбавлять пайку очень недешевыми, надо сказать, заменителями. С ребенком на руках Катя прошла в кухню. Седьмой час, пора ужинать.

Дима сидел за столом, рассматривая железные детальки, словно пытаясь их сдвинуть силой мысли. Приглядевшись, Катя сообразила, части какого механизма эти детальки.

- Надеюсь, Гоша не останется сиротой из-за твоих увлечений.

- Сам нэ хочу, слюшай! - картинно взмахнув руками, изобразил горячего парня Дима.

Муж как раз был очень спокойным мужчиной, но очень деятельным. После прошлогодней истории, когда он решил плюнуть на систему и зажить новой жизнью, остро встал финансовый вопрос. Чем только Дима не пробовал заниматься, мечтая сменить работу таксиста-любителя на более престижную или хотя бы денежную.