Владимир Кочергин - Судьбы, как есть

Артем не успел ему отзвониться, как на связь вышла сама Ольга Костина.

— Артем Викторович, я встречалась с Бастрыкиным и он держит дело Карделли на контроле. Также разговаривала с Багоровым из московской прокуратуры, тот обещал принять все меры, чтобы довести расследование до конца. Так что все вроде пошло нормально. Начальство не всегда может знать о качестве хода расследования. Прошу Вас, будьте покорректней с теми, кто участвует в расследовании. Учитывайте человеческий фактор, не стоит давить на тех, кто теперь затыкает дыры и доделывает за других, — сказала Ольга Николаевна.

— Спасибо вам, Ольга Николаевна, за внимание, поддержку и проводимую работу. Не волнуйтесь, я не переусердствую.

— Я на передаче встречалась с Сергеем Минаевым, знаете, ведущий на телевидении НТВ.

— Знаю.

— Так он хорошо знал вашу Олю, и он очень расстроен и соболезнует Вам.

— Спасибо!

— Как скажете, то подключим телевидение. Если что срочное, звоните. Успехов в расследовании. Я уеду на недельку. Вергина на месте, связь можно восстановить через нее. До свидания.

— До свидания, Ольга Николаевна.

Позже из разговора с Гусевым Артем узнал, что завтра Стариков едет к Мормурадову брать показания.

— Неужели Мормурадов расколется? — спросил Артем Гусева.

— А куда он денется! Он дал согласие. Конечно, с первого раза не все будет правдой, это как всегда, но главное начать. Он-то знает, что творил, гаденыш.

— Ты молодец, Руслан!

— Да ладно, Батя, молодцы опера с Матросской, они помогают, а то бы не осилить мне. Силу признают все, а такие отморозки, как Мормурадов, как только почувствуют, что их кинули и не ведут, то будут колоться. Нет у него поддержки основательной, а кто и держит связь, так только для того, чтобы их не сдавал, а нам ясно кто, Турдыев и Ашотов. Пусть наговорит, а там пойдем с обысками к ним. Мы держим их места пребывания на контроле.

— Руслан, я опасаюсь, что они могут дернуть из Москвы. Завтра подключаем наружку.

— Вряд ли, но все может быть. А знаете, что Турдыев трижды сидел?

— Нет.

— Так ваш адвокат мне сказал. Он там навел справки на Турдыева.

— Понятно. Я все-таки считаю, что работа идет медленно. Стариков не торопится с обысками.

— Он хочет получить точные сведения по сбыту краденого через Мормурадова. Нужно разрешение, ну, то есть санкция на обыск.

— Думаешь, будет у них что-то дома храниться?

— Я думаю, что будет. Особенно у Ашотова. Этот рецидивист настолько хитер, но он и пьянствует, и в казино торчит, и гуляет, как котяра. Короче, он оборзел от безнаказанности. Знает законы, знает слабые места в судопроизводстве и, наверное, имеет какую-то поддержку в криминальных кругах. Должно быть, у него золото. Оружия не будет, это точно. Надо вычислить все его окружение.

— Давай, как в фильмах, подбросим? Я чую, что он заказчик. По возрасту, по поведению, по прослушке ребят из агентства моих друзей, то, что я давал прослушать тебе, Руслан, картина маслом! Ашотов, по их канонам, старейшина, плюс он говорил им, что имеет связь с крутыми ребятами в Москве.

— Не наш метод, Батя. Дотянем «по-чесноку».

— Да какой уж тут метод. Троих убили, год прошел, а эти сучары на свободе.

— Батя, не нервничай. Скоро мы еще и следственный эксперимент проведем, допрос на месте преступления. Обещаю.

На такой оптимистической ноте они закончили вечерний разговор. Артем такими новостями был доволен.

Или переволновался он за день, или еще что, но уснуть, сразу не удалось. Встал, вышел на кухню, накапал валокордина, пиона, пустырника, валерьянки и только около часу отрубился. Проснулся от боли в правом боку. В комнате темно. Артем лежал, не открывая глаз, и вспоминал то, от чего, видимо, проснулся и почему так режет в правом боку. Сам стал восстанавливаться. Назойливо всплывало лицо Лизочки, закрытые глаза, обгоревшая ее левая сторона щеки, скрюченная левая обгоревшая ручка, синяя простынка, на которой ее фотографировали в «скорой помощи». Какая-то серая тьма, похожая на дым в ночи, и два луча света от фонариков. Один светит вдруг в лицо, и рука в черных перчатках пытается дотянуться до его горла. Артем изворачивается, хватает руку с фонариком, пытается провести прием, но у него ничего не получается, от этого его охватывает чувство беспомощности и ожидание боли, которая вдруг снова появляется в правом боку. Он отпускает руку неизвестного и пытается выйти из-под луча света, но ноги, как вбитые, не слушаются его, потом вдруг дверь распахивается, и видно, как в проем выбегают два человека, на освещенную площадку. Артем понимает, что их надо задержать, что это шанс узнать, кто это и убить их. То, что их надо убить, других мыслей нет и Артем, делая бросок тела вперед к двери, чувствует, что не только отрывается от пола, но летит сквозь лестничную площадку вниз за убегающими фигурами. Вот он догоняет одного из них, хватает его за плечо и с силой тянет на себя, убегающий падает, и это явно лицо Мормурадова просматривается в свете открытой входной двери.