Дмитрий Черкасов - Записки Джека-Потрошителя

Никто из соседей не подумал бы осудить ее.

Тело Энни Чэпман было помещено в тот же морг, где до нее находились тела Марты Табрам и Полли Николе, — других мертвецких в Уайтчепеле просто не было. Как и в случае с Николе, смотритель морга Роберт Манн допустил промах, разрешив уборщицам из работного дома раздеть и обмыть тело до прибытия доктора Филлипса.

Последний приходит в морг после полудня и даже не находит слов, чтобы выразить свое негодование. Манн, в свою очередь, ссылается на начальство работного дома, которое отдало приказание позаботиться о теле. Все распоряжения Филлипса, отданные после того, как Чэпман привезли в морг, смотритель Манн проигнорировал. Филлипс смотрит в его честные глаза и обреченно машет рукой. Роберт Манн — далеко не первый и, увы, не последний дурак, с которым ему приходится сталкиваться по долгу службы. Сделать уже ничего нельзя — одежда Энни брошена в беспорядочную кучу возле стены морга. Согласно полицейской описи, сделанной в тот же день, на Энни было черное, до колен, пальто, черная юбка, пара лифчиков и две юбки, под одной из которых находился большой карман, крепившийся к талии веревочками. Подобно многим бродяжкам, не имевшим постоянного жилья, Энни Чэпман одевала на себя всю свою одежду и не оставляла вещей на хранение, справедливо опасаясь, что их могут стащить. Исключение составляла бутыль с каким-то лекарством, на которую Тимоти Донован наткнется позднее возле кровати № 29 в «Кроссингэме».

Во время вскрытия доктор Филлипс обнаруживает, что покойная страдала туберкулезом с поражением мозга.

— Судя по ранам, убийца — левша, — делает он вывод.

— Да, но остается возможность, что женщина стояла к нему спиной, и тогда картина меняется. Кроме того, это объясняет силу, с которой он рассек горло — до позвоночника, — комментирует Фредерик Эбберлайн, прибывший в морг почти одновременно с доктором и коронером Бакстером.

— В таком случае, женщина могла успеть закричать. Скорее всего, он использует удавку и сначала душит жертву! Пятна крови на заборе рядом с телом говорят нам о том, что жертву вначале уложили на землю. Это логично — в противном случае убийца оказался бы перепачкан в крови. След от удавки мы не увидели из-за обширной раны.

— Возможно, но задушить человека, даже женщину в состоянии алкогольного опьянения не так-то просто, — рассуждает Эбберлайн. — Жертва будет отчаянно сопротивляться и опять-таки может закричать. Убийца должен знать, как поместить удавку на шее, чтобы достичь мгновенного эффекта. Вы считаете, что этот человек владеет навыками как хирурга, так и профессионального душителя?

— Почему бы и нет?

— В Индии еще недавно существовала целая каста дорожных убийц — тугов, — сообщает вошедший в морг невысокий представительный мужчина. — Они убивали людей без различия каст, национальности и религии. Убивали, чтобы принести в жертву богине Кали, чей алтарь должен быть всегда обагрен свежей кровью. Может быть, наш убийца провел там некоторое время? Или он и вовсе индус из числа таких фанатиков?

Бакстер и Эбберлайн приветствуют бывшего начальника Уголовного департамента Джеймса Монро, чей авторитет среди сотрудников и после отставки остается непоколебимым. Монро прибыл, чтобы узнать о ходе расследования, и это никого не удивляет, ибо всем известно, что он и Роберт Андерсон — большие приятели.

Сам Андерсон восьмого августа — в день убийства — отбыл в Швейцарию. Сразу после назначения он заявил министру внутренних дел Мэтьюзу, что не сможет принять новые обязанности без месячного отпуска. Полиция столицы не была «обезглавлена», ибо в тот же день сэр Уоррен возвратился в Лондон. Тем не менее министр Генри Мэтьюз счел нужным подключить к расследованию (неофициально, конечно) Джеймса Монро, который в тот момент фактически не имел никакого отношения к полицейскому управлению. [12] Во время отпуска Роберта Андерсона Департамент уголовных расследований возглавлял Александр Брюс, занимавшийся в основном, административной деятельностью и не принимавший участия в расследовании.

— Мне случалось разговаривать с одним из них, — Монро продолжает вспоминать о тугах, — перед тем как его повесили. Это был старик семидесяти лет, но все еще такой крепкий, что нам с трудом удалось его связать. Знаете, Эбберлайн, что особенно поразило меня в этом человеке? Глаза! У него были глаза святого! Иногда он снится мне по ночам… Но оставим воспоминания. Вам что-нибудь удалось выяснить, джентльмены?