Владимир Турунтаев - Методом исключения

— Дама бубен сварила бульон? — подначил жену Бородин.

В ответ последовал тяжкий вздох.

— Изжарила десять котлет?..

— Тут котлеты тебе!.. — горестно проговорила жена. — Сливочное масло уже по двадцать тысяч кило.

— Будем лапу сосать, — сказал Бородин.

— А парни как? — с укором посмотрела на него жена. — Они-то как расти будут?

— Вырастут, — пообещал Бородин.

И подумал: если Ольга Морозова жива, чем она кормится, не работая? При таких-то ценах…

Около пяти утра он открыл глаза с острым чувством недовольства собой. Соскочив с кровати, в одних трусах пошел на кухню, спустил из крана холодную воду, наполнил эмалированный ковшик и поставил на огонь.

Пил кофе небольшими торопливыми глотками, и по мере того, как мысли прояснялись, недовольство собой теряло остроту. Всегдашний спасительный аргумент: если б всегда и все делалось без ошибок и просчетов, то раскрываемость преступлений была бы близка к ста процентам. А так даже думать неохота: по тяжким — около сорока…

Ну ладно, в чем же состоят его собственные ошибки по этому делу? Возможно, более опытный оперативник не клюнул бы на «Ираиду Софийскую». И еще при первом знакомстве с Петряковым вытряс бы из него настоящие координаты Латушенковой. Можно допустить теоретически, что при осмотре квартиры Петрякова Бородин проглядел какую-то существенную мелочь, которая… При условии, что Ольга от подруги направилась не домой, а к Петрякову. Но если домой, то уже не теоретически, а сугубо практически необходимо провести повторный осмотр квартиры Морозовых. Ведь тогда Иван оказывается последним, кто видел Ольгу. При этом был нетрезв, а следовательно, мог находиться в состоянии невменяемости. Допустим, Ольга является домой, и пьяный муж набрасывается на нее с ножом. Вот и короткий вскрик…

…Но легко сказать: произвести вторичный осмотр квартиры! Это значит снова вторгаться в жилище и без того убитого горем человека. Не так легко будет объяснить Морозову, почему понадобилось второй раз все тщательно осмотреть. Опять придется кидать снег с балкона. Да… Снег с балкона… Хотя ведь Юра в тот раз…

Было без пяти шесть, когда Бородин пружинисто вскочил и подбежал к телефону. Торопливо набрал номер. Длинные, томительные гудки. Телефон на вахте общежития не отвечал. Общежития, где в непредсказуемо долгом ожидании ордера на отдельную комнату в обычной квартире временно проживал Юра Ковалевский.

Нет, все-таки трубку сняли. Дежурная безропотно отправилась на четвертый этаж будить Юру. Ходила-ходила и вернулась ни с чем: не смогла достучаться.

Значит, нет его в комнате, а то проснулся бы.

Бородин подошел к вешалке и порылся в карманах пальто. Нашел бумажку с номером телефона Лены Смирновой и обрадовался, что сразу не выбросил! Развернул и сперва решил, что не та бумажка: «Сережа, ты мне нравишься!» Тьфу ты! А вот пониже и номер телефона!

Снова бесконечные гудки. Долгое, томительное ожидание. Чтоб их там!.. Наконец в трубке щелкнуло, и сонный голос хрипло отозвался:

— Алле…

— Старший лейтенант милиции Бородин. Юрий у вас?

Молчание.

— Лена, вы меня слышите?

— Что случилось, Сережа?

— Пусть он возьмет трубку.

— Он спит.

— Ну так разбудите!

— Но ведь еще…

— Вы меня поняли?

— Но он только-только уснул!

Бородин сердито бросил в трубку:

— Рад за вас обоих. И все-таки…

— Хоть полчасика еще дайте ему поспать! — взмолилась Лена. — Ну, Сережа! Не будь…

— Завтра отоспится!.. Алле!..

— А если не разбужу?

— А вот приеду и молотком по вашей стальной двери!

— Какой ты бандит, Сережа, вот не думала! — в трубке прошуршало-стукнуло, и воцарилась тишина.

Немного погодя снова в трубке зашуршало, и сквозь шорох прорезался сиплый голос Ковалевского:

— Ну чего?

— Слушай, ты когда квартиру Морозовых осматривал, балкон хорошо проверил?

— Ну проверил! Я ж в рапорте все написал!

— Что там было, на балконе?

— Снег.

— Много его было?

— Порядком. Там у него над балконом крыша порвалась. Она из пленки была. Ее, видать, продавило снегом, и весь балкон завалило…

— Ты снег-то с балкона скидывал?

Молчание.

— Скидывал или нет?

— Нет…

— А как?

— Лыжной палкой потыкал.

— До пола?

— Ну там у него пиломатериалы. Как у Латушенковой.

— Ты смотрел их?

— Я ж снег не скидывал.

— Зря.

— Так что теперь?

— Надо исключить балкон, — сказал Бородин.

— Ты что, думаешь?..

— …чтоб больше о нем не думать, — докончил фразу Бородин. — Приезжай в контору, я сейчас там буду!