Андрей Бадин - Малолетка

Коновалов подождал, пока тот договорит, а потом спросил:

— Скажите, есть списки погибших и оставшихся в живых?

— Никаких списков нет, нет времени на это. Мы раненых из-под обломков достаем. Там еще несколько десятков человек осталось, они живы, и надо их дотемна спасти.

— А сколько погибших?

— Пока неизвестно. По всей округе части тел собираем. Я в МЧС с самого его основания, много аварий видел, и авиа, и железнодорожных, но такого ужаса не припомню. — Он обессиленно сел на деревянный ящик из-под помидоров, дрожащими пальцами достал из смятой пачки сигарету и закурил. — Окрестные больницы переполнены, куда раненых везти, не знаем. Морги забиты, куда возить трупы, на чем? — Он снова затянулся. — А вы кто? — спросил он после паузы.

Алексей достал удостоверение и показал его командиру спасателей.

— А-а-а, — произнес тот, — у нас ваши уже имеются. — Он указал на мужчин в белых рубахах и галстуках, стоящих на железнодорожном полотне. Рядом были люди в милицейской и железнодорожной форме.

— Я здесь как частное лицо, — произнес Алексей. — В этом поезде ехали моя жена и дочь. — Алексей замолчал. Кислый ком вдруг подкатил ему под горло, и он почувствовал, что у него вот-вот сдадут нервы и он заревет как белуга.

Эмчеэсовец с сочувствием посмотрел на него и ничего не сказал.

— Я должен был ехать с ними в этом проклятом поезде, но меня вызвали на службу прямо из вагона, за две минуты до его отправки.

— Сочувствую, — произнес командир. — В каком вагоне они ехали?

— В третьем.

Спасатель поднял серьезный взгляд на Алексея и произнес:

— Если в третьем, то надежды, что они выжили, нет. Электровоз и первые три вагона полностью уничтожены аварией и огнем, и в них только обгоревшие трупы.

— А где раненые? — Алексей все-таки хотел посмотреть, нет ли там своих.

— Тяжелых срочно отправляем в ближайшие больницы, а тех, кто отделался ушибами, осматриваем и пока оставляем здесь. Ты сходи к потерпевшим, посмотри, поспрашивай, может, кто-то видел женщину с грудным младенцем. Если там не найдешь, то осмотри трупы. Если и среди них нет, то… или они были ранены и их увезли в больницу, или…

Коновалов, не помня себя, передвигаясь как лунатик, пошел к потерпевшим.

Он приблизился к одиноко стоящей молодой женщине, спросил:

— Вы не видели молодую женщину с годовалой девочкой на руках?

— У меня была девочка и ей было три годика, — будто в прострации произнесла та. — Теперь ее нет. И мужа тоже нет. — Вдруг она улыбнулась и засмеялась. Алексей отпрянул от нее и, поняв, что с рассудком ее что-то случилось, ужаснулся.

— Ее больше нет, моей маленькой. Нет! Нет! — Мать перестала смеяться и вдруг закричала так громко, что у Коновалова в ушах заболели барабанные перепонки. Женщина упала ничком на землю и начала биться в конвульсиях. Алексей подбежал к ней, обхватил за плечи, поднял и прижал к себе.

— Успокойся, успокойся, — повторил он.

К ним подошли двое врачей, взяли бьющуюся в истерике мать и отвели к «Скорой».

Коновалов решил ни к кому больше с вопросами не обращаться, все равно они ничего не давали. Он начал сам осматривать потерпевших.

За два часа поисков он обошел все место происшествия, но свою жену и дочь среди живых не нашел.

Собравшись с духом, он решил поглядеть на трупы. Он приблизился к поляне, где они были сложены, и начал осмотр. Вместе с ним ту же горькую, тяжелую процедуру проделывали по меньшей мере еще пятьдесят человек. Все они поочередно подходили и склонялись над каждым из трехсот тел.

Алексей проходил более часа, пока не наткнулся на маленький, завернутый в белую, окровавленную пеленку трупик грудного ребенка. Но это была не Анечка Коновалова.

Со слезами на глазах Алексей отошел в сторону.

«Наверное, это ее мать билась в истерике, рыдала и кричала, до конца еще не осознав, что ее маленькая, любимая доченька, которой жить да жить, лежит на земле, мертвая и холодная. Может, и моя Анечка покоится где-то на зеленой траве, а я не могу ей ничем помочь. Я не был в нужную минуту с ней рядом, не закрыл ее своим телом и не оказался вместо нее на этой траве. — У Алексея больно защемило сердце, он испытал отчаяние от своей беспомощности: — Проклятая служба. Жизнь и здоровье любимой жены и ребенка я променял на эфемерное чувство долга. Долг прежде всего надо выполнять перед своими родными и близкими».

Три часа поисков результата не дали, и он решил посмотреть среди обугленных людских тел. Алексей подошел к первому трупу и ужаснулся от того, что увидел. Это было два обгоревших, сцепленных в предсмертной агонии тела. Кто они, определить было невозможно. Тело покрупнее, видимо, принадлежало мужчине, а то, что поменьше, — женщине. Мужчина, пытаясь защитить ее, прижал к себе, обнял, прикрыл от нестерпимого жара, но…. Они так и остались навеки вместе. Никогда не расставайтесь со своими любимыми, ни в радости, ни в горе.