Кирилл Казанцев - Мажорный поцелуй

— Привет, как дела? — спросила Яна, поцеловав его в губы.

— Нормально. А чего ты такая радостная сегодня?

— Даже не знаю, — игриво ответила Яна. — Просто легко на душе.

— Слушай, а тебе хочу кое-что сказать… — начал Хлыщ, не отводя взгляда от накатывавших на берег небольших волн.

— А тоже хотела. Чур, я первая. Давай. Когда вернемся обратно домой, организуем небольшой пикник с моими и твоими друзьями. Где-нибудь на речке — с шашлыками, ухой… Ты вчера говорил, что я им должна понравиться. Ты моим, уверена, тоже понравишься.

— Слушай, Яна. Конечно, нам вчера обоим было очень хорошо, но это было лишь мимолетное увлечение. Поэтому не стоит относиться ко всему произошедшему серьезно, — холодным тоном произнес Хлыщ.

Вчера, после того, как он развел эту дурочку на секс, Хлыщ вернулся к себе в номер и мысленно поставил еще одну галочку в своем донжуанском списке. На удивление, все оказалось намного проще, чем он думал. Яне нужна была поддержка в трудную минуту — и он ей сказал все, что она хотела услышать. Ей хотелось внимания и сочувствия — она его получила. Ей хотелось разговора по душам, романтики, уверенности в завтрашнем дне — и это он ей дал. Хлыщ наобещал ей с три короба, лишь бы заслужить ее доверие и получить желаемое.

— Подожди, Антон, что ты имеешь в виду? Какая мимолетная связь? Ведь мы собирались… — дрожащим голосом сказала Яна и запнулась на середине фразы.

Попрощавшись вчера с Антоном, Яна была уверена, что он так же, как и она, влюбился в нее с первого взгляда, что не бросит ее, поможет встать на ноги, что, возможно, она переедет жить к нему. Девушка еще долго не могла уснуть, рисуя в воображении картинки счастливого будущего. И тут вдруг такое заявление.

— Ну, это было вчера. А теперь наступило сегодня. Как говорится, прошла любовь — завяли помидоры, — цинично заявил парень, глядя девушке прямо в глаза. — С кем не бывает.

От обиды и ощущения, что ею грубо воспользовались, у Яны задрожали губы, а из глаз потекли слезы.

— Но ведь ты говорил, что влюбился в меня. И я в тебя…

— Яна, я уже тебе все сказал. Пойду-ка, искупнусь, пока волны не слишком высокие.

Хлыщ как ни в чем не бывало разделся и с радостным гиканьем побежал к воде. Все надежды Яны вдруг разбились вдребезги, и пустоту в душе заполнили невыносимые боль и отчаяние. Она села на песок и громко зарыдала. Ей уже было совершенно наплевать на собственное здоровье, на то, что ей нельзя сидеть, на то, что, операция пойдет насмарку и ее может парализовать. Яну больше не интересовало ничего — она осталась у разбитого корыта: одинокая, униженная, брошенная, без денег, без будущего.

Маркел с Машей сидели на той же невысокой скале и любовались открывавшимся оттуда пейзажем. В отличие от большинства курортных мест, здесь поблизости было очень мало отелей, поэтому туристов в окрестностях ошивалось очень мало. Маркел, задумавшись о чем-то своем, смотрел на горизонт. Судя по волнам, приближался шторм. Маркел любил такую погоду — когда природа демонстрирует свою силу. Он сел рядом с Машей и приобнял ее за плечо.

— Не холодно?

— Прохладно, но терпимо.

Вдруг они заметили, как на пустынный пляж вышел Хлыщ и не спеша пошел к воде.

— О, какие люди. Наш вчерашний — знакомый.

Минут через пятнадцать со стороны клиники по тропинке к нему спустилась Яна. Она чуть ли не бегом подлетела к нему и поцеловала.

— Голубки никак не налюбуются друг другом, — холодно прокомментировал Маркел.

— Может, уйдем отсюда? Зачем тебе бередить рану, — предложила Маша и попыталась встать.

— Нет, все нормально. Сиди, — парень остановил ее, взяв за руку.

Они молча продолжили наблюдать за происходящим. Не было абсолютно ничего слышно, но Маркел и Маша без слов поняли, что между парочкой произошла серьезная ссора. Яна пыталась что-то сказать Хлыщу, после чего закрыла руками лицо, села на песок, и ее плечи задергались от плача. Тем временем Хлыщ, с безразличным видом развернувшись, разделся, вошел в море и, ритмично взмахивая руками, поплыл к буйкам, стремительно отдаляясь от берега.

Маркел с каменным лицом смотрел то на парня, то на свою бывшую возлюбленную. Не нужно было обладать сверхпроницательностью, чтобы догадаться, что произошло. Этот подонок использовал Яну и бросил, как ненужную игрушку. Маркелу было жаль ее, но не больше. Любовь, которой он жил и которая придавала ему сил все это время, ушла. Но к Хлыщу ненависть усилилась в стократном размере. Маркел стянул с себя футболку с шортами и поднялся.