Кирилл Казанцев: Мажорный поцелуй

Поздние сумерки первых, непыльных еще дней лета располагают к длинным прогулкам неспешным шагом и задушевным беседам. А летние сумерки уездного городка отличаются особым очарованием. От реки, извилистой лентой разрезающей город напополам, поднимается молочный туман, и в этой полупрозрачной дымке мешаются ароматы цветущих яблонь, сирени и запах духов девушек. На более высоком берегу реки, у развалин старого кремля, из-за малых размеров не входящего ни в один учебник по истории, располагалось традиционное место для свиданий. Возле руин, навевающих романтическое настроение, сидели, обнявшись, и прохаживались влюбленные парочки. Ниже, на недавно вымощенной плиткой набережной пенсионеры совершали вечерние прогулки перед сном.

— А помнишь, как мы тут впервые встретились? — обратилась благовидная старушка к своему супругу, державшему ее под локоть.

— А как же. Ты все смеялась, что у меня смешной вид, и ни за что не разрешала проводить тебя до дома.

Мило беседуя, пожилая пара прошла мимо машины с опущенными стеклами, припаркованной на стоянке в тени каштанов. Сквер отделял пешеходную набережную от дороги и остального города. У старушки удивленно поднялись брови от услышанных из салона слов, а ее спутник осуждающе нахмурился. В иномарке ссорились, и ссорились, похоже, долго и ожесточенно. Девушка на повышенных тонах упрекала в чем-то своего молодого человека, а тот раздраженно пытался оправдаться тихим басом. Старики остановились невдалеке, у парапета набережной, и невольно прислушались к перебранке.

— Да-а-а, не та стала нынешняя молодежь, не та молодежь пошла, — печально сказал старик и покачал седой головой.

— А ты себя-то в их возрасте помнишь? — с иронией прокомментировала замечание старика жена. И продолжила: — Если бы я тебя не воспитывала время от времени и просто для профилактики, то из тебя черт знает что бы получилось. А так — человеком стал, — старушка сурово посмотрела на супруга, потом улыбнулась и крепче сжала его локоть.

— Что ж, пусть и у этих молодых все получится.

Старик поцеловал старушку в щеку, и они не спеша пошли дальше.

Паркуя новенькую блестящую иномарку у аллеи цветущих каштанов, Маркел был так раздражен, что чуть не зацепил крылом дерево. Раздосадованный еще больше, выругался про себя. День с утра не задался, и вечером Яна тоже не дала расслабиться — опять пристала с упреками.

— Маркел, это действительно серьезно. Я не хочу краснеть каждый раз, когда родители просят познакомить их с моим парнем. Я устала придумывать басни о командировках и круглосуточной работе преуспевающего менеджера банка. Ты говорил, что любишь меня, что хочешь, чтобы мы были вместе, — так сделай для этого хоть что-нибудь! — Яна требовательно смотрела в глаза молодому человеку. — Найди, наконец, спокойную тихую работу — я устала за тебя бояться. — На последних словах голос девушки погас, она бессильно свесила голову.

Маркелу действительно похвастаться перед родителями Яны было нечем. Парень который год возглавлял молодежную криминальную группировку, «державшую» под собой один из районов города. И упреки Яны были вполне оправданными. Все эти стрелки, разборки, выбивание денег из непослушных торгашей в любой момент могли стоить ее парню свободы. И тогда из первой леди на районе она превратится в девушку зэка, обреченно носящую ему каждый месяц передачи и живущую от свидания до свидания. Это не вписывалось в ее представления о счастливой и долгой жизни. Будь она немного циничней, не обращала бы внимания на делишки Маркела. Но Яна любила его — сильно и самоотверженно. Так, как она себе представляла в старших классах, когда зачитывалась романтическими женскими романами. Она готова была на все, лишь бы вырвать возлюбленного из преступного мира.

— Послушай, котенок, мы уже не раз обсуждали этот вопрос. Ты хоть представляешь, как на меня люди будут смотреть, если я вот так приду и скажу, что ухожу от дел?! — усталым голосом сказал Маркел и нежно погладил Яну по руке.

— Людей?! Этих уголовников ты называешь людьми? Да они за деньги любого готовы избить! Одного уже полиция посадила. Думаешь, до вас не доберутся? А я не хочу, чтобы ты попал в тюрьму! Я люблю тебя, понимаешь ты это?!

Яна в истерике заплакала и закрыла лицо ладонями.

— Ну, тихо-тихо! Не надо! Никто меня не посадит. Все будет хорошо.