Юлия Эльская - Не запирайте вашу дверь

— О Господи! — простонала Тамара. — И это родной отец! А ты тоже хороша! Разве ты не знала: у нее потребуешь — и всё получишь наоборот! Она назло так сделает!

— Это неправда! — испуганно заявила Алина. — Я не требовала! А где она, эта записка? Покажите мне ее.

— Ее больше нет! — самодовольно усмехнулась Милка. — Им нечего тебе показывать!

— А ты откуда знаешь? — набросилась на нее Тамара.

Милка заткнулась. Она допустила ошибку.

Я посмотрела на Пашу. Вместе со стулом он постепенно перемешался в направлении входной двери. Совершенно бесшумно, не делая резких движений. Как будто перетекал.

— Но я же… — умоляюще произнесла Алина.

Я решила вмешаться. Сейчас я сочувствовала Алине.

— Почерк можно подделать, — тихо произнесла я со своей ступеньки. Все, кому было нужно, меня услышали и задрали головы вверх. Милка при этом недовольно дернула носом.

— Он подделал мой почерк?! — взвизгнула Алина. — Зачем?!

— Кто он? — повернулась к ней Евгения.

— Не знаю, — смутившись, промямлила ее племянница и в поисках поддержки повернулась к Сергею. Но тому, похоже, было всё равно. Он сидел с отсутствующим видом и, должно быть, проклинал себя за то, что приехал на эту дачу. И что связался с Алиной.

— А разве эту записку написала женщина? — поинтересовалась Тамара.

— Может, это ты, — заявила Евгения. — У вас с Алинкой почерк похожий.

— Или ты! — не осталась в долгу Тамара. — Подделать почерк моей дочери очень легко!

— Лучше подумайте, кому это выгодно? — примирительно заметила Вика. — А пока я прочитаю вам завещание. Юль, давай его сюда.

Это было сказано мне, и я протянула ей листок.

— Завещание, — начала читать Вика в эффектной позе королевского глашатая. — Я, нижеподписавшаяся…

Милкины мать и тетка не выдержали, подскочили к Вике с разных сторон и выхватили завещание из ее руки. Теперь они держали лист за противоположные углы, одна — правой рукой, другая — левой. Выглядело это немного комично, словно одну из них я видела в зеркале.

— Отдай! — топнула Тамара.

— Ну уж нет! — уперлась Евгения. — Тебе — ни за что! Я сама прочитаю. И вообще, хватит меня тиранизировать!

— Терроризировать! — рявкнула в ответ Тамара. — Я тебя терроризирую, двоечница!

— Или тираню, — тихонько подсказала я.

Держась за завещание, они вернулись к своим стульям, осторожно уселись на них и потянули лист каждая в свою сторону. Он, этот лист, был довольно крепким — очевидно, его изготовитель рассчитывал на то, что наследники будут вырывать завещание друг у друга из рук.

— Где мои очки?! — нахмурилась Евгения.

Очки лежали на подоконнике, достать их, не поднимаясь со стула, было нельзя. Выпустить лист из рук — тем более. За помощью Евгения оглянулась на дочь, в этот миг Тамара наклонилась к завещанию и начала читать:

— Я, нижеподписавшаяся, Ильичёва Ираида Афанасьевна…

— Нет, я! — повернувшись обратно, выкрикнула Евгения, резко наклонилась вперед и — хлоп! — сестры столкнулись лбами. Судя по звуку, сопровождавшему удар, из их глаз должны были посыпаться искры. И не просто посыпаться, но и, возможно, поджечь скатерть.

— И-и! — взвыла Тамара и резко отпрянула. Завещание хрустнуло, разорвавшись пополам — вдоль, а не поперек.

— Ну вот! — недовольно воскликнула Алина. — Отдайте мне, я прочитаю!

Она схватила обе части завещания, сложила их вместе и объявила:

— Я, нижеподписавшаяся, Ильичёва Ираида Афанасьевна, проживающая там-то, настоящим завещанием на случай моей смерти делаю следующее. Принадлежащую мне дачу я завещаю моим дочерям Евгении Константиновне и — Тамаре Константиновне в равных долях. Содержание статьи пятьсот тридцать пять Гражданского кодекса РСФСР мне разъяснено. Настоящее завещание составлено и подписано в двух экземплярах, один из которых направляется на хранение в государственную нотариальную контору, а другой выдается.

Милка стала белой, как тарелка. Она сложила пальцы рук в замок и с силой сжала. Кисти рук постепенно становились фиолетовыми, но она, должно быть, этого не чувствовала. Так и не разжав пальцы, она подскочила на табуретке и истерично выкрикнула:

— Она меня обманула! Она же мне обещала!! Эта дача моя!!!

— Она, наверное, поняла, кто настоящий автор записки! — с холодной иронией произнесла Тамара.

— Да она ее даже не видела! — словно в припадке продолжала кричать Милка.

На лицах присутствующих отразилось изумление, граничащее с пониманием.

Паша сидел уже совсем рядом с дверью, и ждать он не стал. Сорвавшись с места, ногой распахнул дверь и в два прыжка сбежал с крыльца.