Питер Таскер - Самурай-буги

– Слишком много движения, – бурчит он.

– Но, сэнсэй… – выдыхает женщина.

– Тихо! Все ваши мускулы должны застыть! Женщина делает глубокий вдох и закрывает глаза.

– Это особенно сложная задача, – ворчит сэнсэй. – Каждый элемент – результат углубленной медитации…

Он снова припадает к штативу. Три вспышки. Мори отваливается от щели и крадется обратно в холл, оставляя художника наедине со своим букетом. Открывает входную дверь и бесшумно исчезает.

Снаружи дождь временно прекратился. Вернее вода больше не собирается в капли и не падает на землю, а просто висит в воздухе. Мори, оседлав «хонду», возвращается в Синдзюку – этот театр, где нет учителей, нет учебников, а есть лишь стопроцентное участие публики.

Вечер переходит в ночь. Мори сидит за столом, потягивает «Сантори Уайт» со льдом, подводит итоги познанному. Человек умер. Женщина, которая хорошо его знала, подозревает его жену и нанимает детектива, чтобы все выяснить. А у жены есть визитка того же детектива. Почему? Откуда? Единственный человек, который может знать, – сама Кимико Ито. Мори смотрит на часы – поддельный «Ролекс», купленный с руку местной гадалки. Чуть больше семи. Трудолюбивая мама-сан должна быть уже в клубе. Он звонит. Кимико Ито нет на месте. Мори оставляет сообщение.

Еще одна загадка: Канэда. Человек, обнаруживший тело, убран с глаз долой. Даже его соседи не знают, где он. Тогда кто знает? Мори снова звонит в министерство, притворяясь кузеном Канэды, который хочет связаться с ним по срочному семейному делу. Не помогает. Ему предлагают оставить это его срочное сообщение – они передадут по внутренней почте.

Третий звонок: Мори звонит Симе, чтоб узнать, нет ли у него какой-нибудь информации. Она есть. В архиве найден полный отчет с детальными подробностями о смерти Миуры.

Голос Симы переполнен гордостью за эффективность полицейской системы. Мори с трудом верит своей удаче.

– И что там?

– Обычная бодяга, – отвечает Сима самодовольно.

– Обычная бодяга? И что же это означает?

– То самое и означает – обычная бодяга, внезапная смерть. Ничего подозрительного. Боюсь, Мори-сан, для тебя там ничего нет!

Сперва Мори думает: конец всему этому рассыпающемуся делу. Потом Мори думает: нет, еще не конец.

– Сима-сан, не мог бы ты прислать мне копию для моего отчета?

– Прислать копию? Это серьезное нарушение правил.

– Разумеется, – сконфуженно подтверждает Мори. Сима устало-недовольно стонет. Мори понимает, что добился своего.

– Ладно, – говорит Сима. – Какой у тебя номер факса?

Своего факса у Мори нет. Вместо этого он дает номер факса двух якудза, которые этажом ниже сдают напрокат фикусы в горшках. Когда он стучится к ним, они играют в маджонг с менеджером соседнего «лав-отеля». Все встают, приветствуют его крайне почтительно. Им известно, что Мори – старейший квартиросъемщик, и они рады случаю заслужить его благосклонность.

– У тебя, должно быть, хорошие друзья в полицейском управлении, Мори-сан, – говорит один якудза, глядя на вылезающий из факса гриф «Только для внутреннего использования».

– Есть хорошие друзья, есть хорошие враги, – отвечает Мори. Он сворачивает бумагу, прежде чем якудза успевает прочесть, что там написано.

Якудза задумывается.

– В нашем деле такие контакты могут быть полезными, – замечает он, вынимая из фильтра наполовину скуренную «Сэвен Старз» и вставляя новую. Определенно заботится о своем здоровье.

Мори приятно улыбается.

– Ладно, если в полицейском управлении Синдзюку захотят взять напрокат фикус, я скажу им, к кому обратиться.

Пару секунд якудза выглядит озадаченным. Потом встает и кланяется:

– Весьма любезно с вашей стороны, Мори-сан. Чрезвычайно благодарен за проявление внимания.

Другой якудза тоже встает и кланяется. Мори кланяется в ответ и быстренько смывается. Он вспоминает, что чувство юмора – не самая традиционная добродетель якудзы.

Мори возвращается к себе и перечитывает отчет, присланный Симой. Действительно, ничего необычного: место и время смерти; отчет охранника Канэды; заключение врача; выдержки из медицинской карты, подтверждающие, что у покойного и прежде были проблемы с сердцем; комментарии коллег, подтверждающие серьезную трудовую нагрузку. Заключение: потеря ценного слуги общества в высшей степени достойна сожаления, однако для дальнейшего расследования нет оснований; все процедуры были выполнены строго согласно правилам.