Питер Таскер - Самурай-буги

– Зачем вам это? – спрашивает он наконец.

– Мой друг – детектив, – говорит Митчелл. – Он пытается выяснить правду о случившемся.

– Правду? – Сонода произносит это слово, как будто оно из другого языка.

Такэути делает шаг вперед.

– Это серьезно, Президент. Если люди узнают, это очень негативно повлияет на нашу репутацию.

Митчелл качает головой:

– Еще хуже будет, если полиция начнет полномасштабное расследование. Они будут опрашивать каждого из ваших разработчиков, их имена появятся во всех газетах, «Мега» получит доступ ко всем деталям вашей деятельности.

Такэути сражен ужасом. Сонода, сузив глаза, смотрит на Митчелла.

– Я посмотрю, что можно сделать, – тихо говорит он. И, без дальнейших слов, поворачивается и выходит из комнаты. Встреча закончена.

Рэйко и Такэути остались в номере Соноды. Митчелл в одиночестве идет по пустому коридору – ни горничных с тележками, ни табличек «Не беспокоить», ничего и никого, кто бы побеспокоить мог, – к лифту, не похожему на лифт, через вестибюль, не похожий на вестибюль, и наружу, в блистающую ночь Гиндзы.

Возбуждение сменяется нервным истощением. Он переходит дорогу, и лицо его не чувствует дождя, а уши глухи к шуму транспорта.

Десятью этажами выше, стоя у окна, Сонода смотрит, как Митчелл переходит улицу и ловит такси. Молодой иностранец не солгал: он действительно человек на 500 очков. Конечно, Сонода в последней игре немножко поддался. Он мог бы отравить сакэ или запугать гейшу, чтобы она выкрала письмо к британскому правительству. Вместо этого он придерживался традиционной тактики и проиграл с самой маленькой разницей. В следующий раз – а Сонода уверен, что они еще сыграют, – он не станет накладывать на себя подобных ограничений.

Такси Митчелла исчезает в реке габаритных огней. Сонода отворачивается от окна. Рэйко и Такэути стоят у двери, пытаясь избежать его взгляда. Они еще никогда не видели, чтобы он проигрывал.

– Негативная репутация, – задумчиво говорит он. – Мне так не кажется.

– Если мы будем действовать первыми – нет, – говорит Такэути. – Я могу стереть все следы этого человека из наших записей, выставить его всего лишь субподрядчиком.

– Не сработает, – говорит Рэйко. – Все знают, что разработчики игр компании «Софтджой» находятся под личным контролем президента Соноды.

– Что же мы в таком случае, по-вашему, должны делать? – раздраженно говорит Такэути. – Ничего?

– Совершенно верно, – говорит Сонода.

Двое других поворачиваются и смотрят на него. Сонода отворачивается. Оба – посредственные игроки, они не понимают, что ничего не делать – иногда наилучшее из возможных действий. Он берет шлем и снова надевает его. Время опробовать некоторые новые тактики.

Мори просыпается на рассвете, разбуженный металлическим скрежетом на балконе. Не глядя, он знает, что это все та же ворона все на том же месте. Он вылезает из футона, хватает бейсбольную биту, отдергивает занавеску. Ворона поворачивает голову, с пренебрежением пялится на него. Мори грозит ей битой. Птица раскрывает клюв и издает длинное насмешливое карканье. Крылья делают один мощный взмах, но когти все так же сжимают перила.

Пустые жесты на этот раз не срабатывают. Любая неисполненная угроза, похоже, лишь провоцирует эту тварь. Данная конкретная ворона, скорее всего, долгие годы живет в городе. Она знает, как слабовольны человеческие создания, как они прыгают вверх-вниз, машут кулаками, а в итоге ничего не делают. На эту ворону трудно произвести впечатление. Видно по блеску глаз. Она собирается продолжать агрессию, пока Мори не примет ее всерьез, или пока ей не наскучит.

И Мори собирается принять ее всерьез. Он задергивает занавеску и идет к шкафу в кухне, где хранит запчасти к «хонде». Явно разочарованная краткостью конфронтации, ворона снова начинает скрежетать лапами – громче прежнего. Мори вытаскивает материалы, которые искал, и несколько минут их приготавливает.

Балкон проходит по восточной стене здания. Кухня выходит на север. Мори открывает окно, перелезает через раковину и осторожно ступает на карниз. В двадцати метрах внизу припаркован фургон «субару доминго». Если Мори свалится, он пробьет его блестящую гладкую крышу, как кулак – бумажную ширму.

Держась левой рукой за водосточную трубу, Мори подбирается к углу здания. Ворона продолжает скрежетать, изредка прерываясь, чтоб взмахнуть гигантскими крыльями. Теперь придется проявить ловкость: одна нога на подоконнике, другая вытянута за угол дома и нащупывает край балкона. Мори отпускает водосточную трубу, и на какой-то миг раскорячивается в пустоте. Потом хватается за перила балкона и вытягивает тело из-за угла.