Сергей Зверев - Возвращение Крестного

— Ну что ж, пора и нам пройтись в кинозал, — проговорил Титов. — Скоро будет третий звонок.

Когда Потапов и Титов вошли в свой номер, расположенный на том же этаже, что и номер толстяка, Юра Пастухов уже сидел у небольшого телевизора и смотрел на мелькавшие на его экране кадры. Камера была установлена почти над кроватью, чуть сбоку.

— Ну как, все хорошо видно? — спросил Титов.

— Отлично, — лениво ответил тот, — и главное в том, что уже есть на что смотреть. Ты когда-нибудь видел, как бегемот трахает газель? Если нет, то можешь посмотреть. Зрелище не для слабонервных.

На экране было видно, как толстый мужчина развалился на широкой кровати и предоставил свои чресла оральным ласкам проститутки.

Девушка трудилась недолго, стержень любви под воздействием ее ловких губ и ручек быстро набух и затвердел. Клиент сграбастал худенькую девушку и буквально насадил ее на свой член. Проститутка, осторожно водя худосочным задом из стороны в сторону, уселась на него и принялась качаться вверх-вниз, чуть наклоняясь над клиентом. По всему было видно, что такое орудие любви для нее крупновато.

Но постепенно темп любви нарастал, и тело проститутки, насаженное на крепкую плоть, словно поршень, ходило вдоль его оси. Толстяк при этом помогал ей руками.

Это продолжалось довольно долго, и зрителям стало казаться, что процесс вот-вот закончится. Но этого не произошло.

К удивлению тайных зрителей и проститутки, толстый рывком снял с себя девицу и заставил ее стать на четвереньки. Сам он, с трудом оторвав свое грузное тело от кровати, примостился сзади.

Схватив член рукой, он стал медленно вводить его в анус девице. Здесь для последней наступил период настоящих испытаний. Неудобства и боль были настолько сильны, что проститутка с воплем вцепилась ногтями в подушку, при этом изгибаясь, как рыба, попавшая на песок.

Но клиент не отпускал ее и добился того, чего желал, — через минуту-другую он уже с силой втыкал в нее свое орудие любви, не обращая внимание на стоны и охи девицы.

Время тянулось минута за минутой, а толстяк все усиливал и усиливал свой напор.

Когда все же наступило окончание этого натуралистического порнофильма, Титов посмотрел на часы и сказал:

— Не перевелись еще богатыри на земле русской. По крайней мере, в этом виде состязаний.

Еще несколько мощных качков — и Валентин Аркадьевич, истошно застонав, обессиленный, рухнул на спину стоящей перед ним на четвереньках девицы и уткнулся лицом в подушку.

Придавленная девица с трудом выскользнула из-под своего крупногабаритного клиента, вскочила на ноги и, обмотавшись полотенцем, побежала в ванную.

Валентин Аркадьевич, отдышавшись, перевернулся на спину и, раскинув руки, развалился почти поперек широченной кровати. Он был весь в поту и тяжело дышал, постепенно приходя в себя после столь большого объема проделанной работы на пути к оргазму.

Из ванны вышла проститутка и стала быстрыми суетливыми движениями надевать юбку и блузку.

— Погоди, — произнес Валентин Аркадьевич, — я оставляю тебя на всю ночь. Ты мне очень понравилась, детка.

— Всю ночь, — растерянно и одновременно испуганно протянула проститутка, перестав одеваться.

— Да, всю ночь, — произнес Валентин Аркадьевич. — Ты сексуальная, крошка… Иди сюда.

Проститутка медленно сняла с себя одежду и осторожно прилегла рядом со своим клиентом. Тот ласково стал гладить ее, с каждой минутой возбуждаясь все больше и больше.

Наконец, когда нефритовый стержень любви Валентина Аркадьевича уже был готов к новым сексуальным подвигам, внимание мужчины отвлекло щелканье замка в прихожей.

Валентин Аркадьевич повернулся и с удивлением увидел входящих в комнату двоих мужчин.

Впереди шел невысокий светловолосый парень крепкого телосложения, одетый в джинсы и кожаную куртку. За ним в комнату вошел крупный мужчина лет тридцати пяти, в темно-сером костюме и черной рубашке.

Вошедший первым парень остановился перед кроватью и произнес, вытаращив свои слегка удивленные глаза на Валентина Аркадьевича:

— Ну ты даешь, мужик.

— Не понял, — пролепетал растерянно толстяк, — в чем, собственно…

— Ищенко Валентин Аркадьевич? — спросил Костя Титов.

— Да, это я, — подтвердил Ищенко.

— Ну ты даешь, мужик, — снова удивленно протянул Титов. — Это же надо, сорок пять минут непрерывного экшена. Такое не всякий молодняк выдержит.

Костя положил руку на потное плечо Ищенко: