Игорь Волознев - Когда боги рыдают (СИ)

Так я здесь работаю, - Габаю показалось, что и она подмигнула. - Я смотрительница здесь. Чем могу быть полезна?

Папанина знаешь?

Славика? Конечно... - Она изумлённо уставилась на бандита. - Слушайте, а вы, случайно, не тот, кто должен прийти...

Она осеклась и умолкла, но Габай уже вошёл в тёмную, пахнущую подвальной сыростью пустую прихожую. Он закрыл за собой дверь и его сразу окружили потёмки, которые почти не рассеивало бледное пятно света от небольшого зарешёченного окна.

Да, да, я тот, кто должен прийти! - проговорил он, задыхаясь от нахлынувшего волнения. - Ты правильно подумала. Мне Папанин велел взять то, что он передал тебе двадцать пятого августа. Помнишь? Мешочек.

Такой коричневый, замшевый?

У бандита ёкнуло сердце. Значит, не зря он притащился сюда, рискнув остаться в Москве ещё на один день. Чутьё с самого начала подсказывало ему, что на этот раз Михалёв не лгал. Камни и деньги действительно должны находиться где-то здесь, в башне, а эта увядающая красотка может навести на их след.

Он схватил её за локоть.

Точно, мешочек. Где он?

Ойкнув, она вырвалась и отбежала в дальний конец помещения.

Да не бойся, не трону, - примирительно прохрипел бандит. - Так где мешочек?

Нелепая фигура смотрительницы тонула в тени. Габай не столько видел, сколько чувствовал, что она пристально рассматривает его.

А вы что-то староваты для его сына, - услышал наконец он её грудной голос.

При чём здесь его сын?

Мне Слава говорил, что за мешочком придёт либо он сам, либо его сын.

Брат я его двоюродный, - прорычал Габай. - Брат, поняла?

Смотрительница ещё несколько секунд молчала. Похоже, она сомневалась в правдивости его слов. Габай уже подумывал, не показать ли ей пистолет, как вдруг она кивнула.

Ну, коли вы знаете о мешочке, то, значит, вы и есть тот человек, - сказала она и направилась к противоположной двери. - Пойдёмте со мной. Только осторожнее, тут темно. Не споткнитесь о ступеньки.

А чего свет не включите? - буркнул бандит.

Электричества нет уже третий день в связи с неуплатой, - ответила она откуда-то из темноты. - Наше заведение на балансе у города, а городское начальство совсем забыло про нас...

Габай почти наощупь двигался за ней.

Забыли про памятник архитектуры, охраняемый государством... - слышалось её жалобное воркование. - Кто бы мог подумать ещё лет десять назад, что мы доживём до таких времён...

В соседнем помещении начиналась винтовая лестница. Из узкого, как бойница, окна на выщербленные ступени падал вечерний свет.

Хорошо хоть зарплату начали платить вовремя, - бормоча себе под нос, смотрительница зашагала вверх по лестнице. - А то в прошлое время месяцами...

Он тебе его передал? - оборвал бандит её воркотню.

Ничего он мне не передавал, - ответила она, не оборачиваясь. - Да я и не стала бы брать. Я до таких вещей вообще не касаюсь, и в руки их не беру. Это ведь, поди, подсудное дело, криминал. Славик всё самолично прячет, а я только молчу, и даже стараюсь не глядеть... Честно вам скажу, - она мельком оглянулась на посетителя, - мне всё это с самого начала не нравилось...

Что не нравилось? - отдуваясь, спросил Габай.

Да то, чем он занимается.

А чем он занимается?

А вы, поди, не знаете?

Габай промолчал. Он едва поспевал за смотрительницей, с усилием переставляя раненую ногу. Перил не было, приходилось опираться рукой о кирпичную стену.

Вот и я не знаю, - не дождавшись ответа, продолжала женщина. - Предпочитаю жить по поговорке: меньше знаешь - лучше спишь. И, ради Бога, не говорите мне ничего, даже слушать вас не стану. Ведь в мешочке, поди, патроны, или наркотики... - Это она произнесла полушёпотом. - Сколько раз я ему говорила: Слава, завяжи ты с криминалом, ведь и самому спокойнее и я за тебя волноваться не буду. Так нет! Упрямый! Уже третий раз что-то прячет, и ещё говорит, что надёжнее места не найти... Да, кстати, вы учтите, - она снова остановилась и обернулась к своему спутнику. - Я ни о каком мешочке не знаю и мы с вами ни о чём таком не говорили. В случае чего - вы пришли сюда просто из любопытства, хотите посмотреть на механизм старинных часов.

Само собой, - пропыхтел Габай. - Я об нём всю жизнь мечтал.

А вы напрасно, между прочим, иронизируете, - сменила вдруг тон смотрительница, двинувшись дальше. - Часы эти представляют собой совершенно уникальное явление. Это единственные в нашей стране башенные часы, которые идут с того момента, как были пущены, а пущены они были, для вашего сведения, ещё в восемнадцатом веке при императрице Анне Иоанновне... Они шли даже во время революции и гражданской войны, и останавливались только трижды за всю историю, и то на очень короткое время...