Андрей Троицкий - Звонок другу

— Если эта тачка моя, то я не хочу, чтобы она ржавела в гараже, — сказал он. — И хачам ее отдавать за бесценок не хочу. Эй, Кулибин. У тебя всегда найдется нужная вещь.

Васька Простаков выглянул из-под капота потрепанного «крайслера». Он не слушал чужие разговоры, последнее время дел привалило выше крыши, деньги сами лезли в карман. Пока обстановка спокойная, менты не проводят на территории предприятия обысков, как было в прошлом году, можно и нужно зашибать копейку в поте лица.

— Ты мне на мерс приличные номера не перекинешь? Есть что-нибудь в заначке?

— Найдется. На твое счастье, — Кулибин вытер ветошью перепачканные маслом ладони, поправил сползающие с плеч лямки рабочего комбинезона. — Есть честные номера с одного шестисотого. Тачка не какого-нибудь там хрена с горы, а натурального помощника депутата Государственной думы.

— Помощника депутата? — сморщился Ошпаренный. — Наверняка какой-нибудь мокрушник. А корочку у знакомого фармазонщика купил, чтобы от ментов отмазываться, когда останавливают.

— Не мокрушник, а заслуженный юрист, — поправил Кулибин.

— Одно другому не мешает.

— Блин, с тобой говорить, как с этой стенкой, — Кулибин взял с полки бутылку пива, сковырнул отверткой пробку и промочил горло. — Точнее сказать, это не помощник, помощница: Татьяна Борисовна Белоногова. Известная личность, ее даже по телеку показывали. Сейчас этот помощник, то есть помощница, в Штатах. И проторчит там еще пару месяцев. Не меньше того. Ну, типа по обмену опытом. Татьяна оставила свой шестисотый у нас, крыло отрихтовать и кое-что по мелочам сделать к ее приезду.

— Ну вот, теперь помощник вдруг стал бабой, — Димон расплылся в улыбке. — Ясно. Походная жена депутата. Командировки и все такое, всегда нужно держать при себе помощницу. Блин, и почему я до сих пор не депутат? Надо срочно баллотироваться. А пока буду кататься с номером, который висит на какой-то шалашовке из Госдумы.

— Спокойно, я тебя не агитирую, — Кулибин уселся на верстак. — Если менты пробьют твой номер по своей базе данных, у них вылезет, что на мерине ездит большой человек. Или член его семьи. А под капот вряд ли кто полезет. Один шанс из тысячи.

— Ну, Димон, с мерсом все телки твои, — сказал Килла. — И в депутаты не надо ходить. Ты только особо не гоношись. Ну, средь бела дня хотя бы правила соблюдай.

— Не хочу, чтобы кто-то обиделся, — сказал Кот. — Ну, за то, что мерс отошел Ошпаренному. Поэтому сейчас я поровну раскидаю бабки, которые выручил за «субару». Поскольку Димону достался мерс, лаве получат все, кроме него. Тридцать штук на троих легко делятся.

Кот вытащил из внутреннего кармана куртки пачку долларов.

— Нет, так не пойдет, — Рама сделал протестующий жест. — «Субару» — это твоя тачка. И делиться с нами бабками это как-то… Короче, твои деньги, не наши. Кроме того, у тебя свадьба на носу. Предвидятся траты. А ты раздаешь деньги, как купец Семижопов на ярмарке.

— Да, предложение отклоняется, — сказал Килла. — Какого хрена… В ближайшее время наверняка подвернется что-то денежное. И мы снимемся с мели.

— Ладно, оставь пока таратайку, с которой копаешься, — Кот похлопал Кулибина по плечу. — И перебрось на мерс депутатские номера. Чтобы мы могли по делу съездить.

— Что, прямо сейчас съездить? Среди ночи?

— Почему бы и нет? — пожал плечами Костян. — Время самое подходящее. И у нас осталось одно незаконченное дело. Я про бумер. Взять бээмвуху у «Карамболя» мы не могли, это ясно. Времени хватило, чтобы ноги унести. Если кто не хочет поработать этой ночью… Ну, если кто не в настроении, скажите сразу. Я все сделаю один.

Кот, замолчал, ожидая ответа. Об Ольшанском известно главное — он человек легко предсказуемый. Домой Толмач на своей тачке не двинет, потому что гараж в разобранном состоянии. На платной стоянке бумер тоже не бросит, это все равно, что оставить его на улице. Вытанцовываются три конкретных варианта.

Первый: Толмач не станет ночевать на своей квартире, пока не восстановят гараж, наверняка он попрется к одной из своих любовниц, оставит тачку у ее дома. Скорее всего, прямо под окнами, у подъезда.

Второй вариант: он уже оставил бумер на попечение парней из своей бригады. Но этот последний расклад — так себе, весьма сомнительный. Ольшанский не слишком доверяет своим парням, особенно сейчас, когда в «Карамболе» охранники не только не защитили хозяина и его собственность, даже сами за себя не сумели постоять. Просрали все, что можно. Оставлять этим людям тачку, с которой он пылинки сдувает, на которую молится, это все равно что отдавать беспредельщикам на поругание родную мать.