Сергей Зверев - Дикий опер

В номер заглянул Тоцкий, чтобы убедиться в том, что горничную не режут.

– Ну-ну-ну… – пробормотал Приколов. – Полноте. А то у меня сейчас магнитофонная лента расплавится.

– У вас включен магнитофон?!

– А вы за что в протоколе только что расписывались?

Он посмотрел на часы. Короткий тайм-аут был необходим, время на пребывание в номере еще было, и он собрал сыщиков на перекур.

А в окна барабанил, стремясь вмешаться в расследование, сентябрьский дождь. Он швырял в стекла пригоршни воды, склонял к земле деревья и обещал, что это последний раз, когда он смирился с пребыванием на своей территории бабьего лета.

Мобильный телефон убитого, найденный в кармане его пиджака, мог ускорить процесс понимания ситуации. Таким людям, как покойный Резун, звонят каждые пять минут. Но телефон был отключен, стрелки на настенных часах показывали начало второго дня, и до сих пор еще никто не спохватился, что губернатор Мирнской области не вышел на связь.

Приколов уже дважды запрашивал Мирнск. «Скажите, – спрашивал он в первый раз у секретаря по телефону, – где можно найти Константина Игоревича?»

«Он улетел в Москву, – отвечала секретарь, – и будет только послезавтра».

Яресько дал показания: Резун прибыл не один, с ним был мужчина, и этому мужчине Константин Игоревич сказал, что прибудет сам за полчаса до встречи. Что это за встреча? Если в Администрации, то Приколов об этом давно бы уже знал. Если в Совете Федерации – тоже. Да и секретарь Резуна бы знала, а не говорила глупости о незапланированных поездках шефа.

Словом, дело губернатора Мирнской области в Москве – тайна, покрытая мраком. Мужчина, прибывший с Резуном в отель, знал, что тот приедет на встречу сам. Но до сих пор не взволновался и не вернулся в гостиницу, чтобы узнать, почему Резун на ту встречу не прибыл. Значит, либо час встречи еще не настал, либо теперь кому-то очень невыгодно, чтобы информация о близости с Резуном, ныне покойным, просочилась наружу. И это правильно, что губернатор такие встречи не планирует заранее. Видимо, знать о них должен лишь узкий круг лиц.

– Пройдемся, – сказал Приколов, вставая с насиженного места. – Знаете, что такое следственный эксперимент?

«Это он так шутит», – подумали Тоцкий с Дергачевым, опера с десятилетним стажем. Знают ли они, что такое следственный эксперимент…

Они подошли втроем к двери триста второго номера, и Приколов сказал Дергачеву:

– Сейчас бежишь в триста семнадцатый, находишься там ровно пять минут, потом также бегом возвращаешься к нам. Время пошло…

«Вот так всегда! – думал сыщик, тяжелой поступью осенних ботинок барабаня по ковровому настилу коридора. – Когда нужен подопытный зверек, старший оперуполномоченный МУРа Дергачев всегда к услугам Следственного комитета». Пробыв в номере пять минут – время засекал не по наручным часам, а по настенным, – он выскочил, прикрыл за собой дверь и финишным спуртом достиг двери триста второго номера.

Пять минут и двадцать одна секунда. Подумав, Приколов толкнул дверь, и она открылась. Они вошли в чистый и прохладный триста второй, оборудованный, как и триста семнадцатый, кондиционером, и следователь, облегченно вздохнув, приказал:

– Раздевайся и ложись в постель.

– Грехи мои неискупаемые… – прокряхтел Дергачев, оскорбленный тем, что его заставляют выполнять экспериментальный труд без всяких разъяснений.

– Я проверяю одну навязчивую мысль, – сказал Приколов, с обидой догадываясь, что его не понимают. – Майя Кормухина под влиянием не зависящих от нее факторов дала показания о том, что в ночь убийства Резуна к ней прибыл Колмацкий. Дело было в одиннадцать часов. Они занимались любовью несколько раз и всякий раз по очереди удалялись в душ. Кормухина уверяет, что и он и она под душем пробыли по десять минут. И сейчас я пытаюсь выяснить, можно ли успеть за то время, пока партнер отмывает в ванной свое грешное тело, успеть прикончить Резуна и вернуться как ни в чем не бывало в постель.

Приколов проверял обоих. Было достаточно причин, чтобы производить проверку как в отношении Колмацкого, так и в отношении Кормухиной. Почему женщина? Потому что Приколов не знал, что существуют мужики, которые перед тем, как лечь спать в гостиницах, раздеваются без причин догола и, во-вторых, трусы снимают вперед носков. А горло… Горло перерезать могла и Майя. Тельце у нее тренированное, ручки крепкие, ножки стройные и сильные.

Одеться, добежать, «перерезать», вернуться, раздеться и лечь Дергачев успел ровно за десять минут.