Татьяна Степанова - На рандеву с тенью

Водитель Петухов не торопясь, обстоятельно рассказывал о ночном вызове «Скорой» в июне прошлого года в Александровку, к дому Раисы Мальцевой.

— Семейка та еще у этой Мальцевой была, — по ходу комментировал Лизунов. — Я ее до армии еще знал. Да многие в городе ее знали. Алкоголичка была запойная, тунеядка. А детей шестеро наплодила, как крольчат, и все от разных отцов-алкашей. И у всех одинаковый диагноз: олигофрения в разных стадиях. Кто там дебил был, кто имбецил, а кто и круглый идиот. Витька этот был самым старшим, за ним братья-сестры мал мала меньше. Так и колупались они там в своей Александровке. Мы меры хотели принимать, участковый к Мальцевой заходил, но...

— Так что же там произошло той ночью? — Катя оторвалась от блокнота. — Вы говорите, когда «Скорая» приехала, эта женщина была уже мертва? — спросила она у водителя Петухова.

— Ну да, елки-палки! На столе лежала нагишом, ну как покойник, когда его обмывают — Петухов дымил папиросой. — Нас-то соседи вызвали. Тринадцатое было число, канун пятницы. Приехали мы туда уже ночью. Врач с сестрой на крыльцо пошли, а я в окно глянул — елки-палки, женщина на столе, дети на полу, как зверята дикие Она ж от побоев скончалась, Раиса-то. Врач мне сказал после вскрытия — сомнений нет, убили ее до смерти. Молотили и ногами, и стульями, и табуреткой, живого места на теле не было.

— Кто? — спросила Катя. — Кто молотил?

— Мы сразу дело тогда возбудили по факту, — вклинился Лизунов. — Сначала на ее тогдашнего сожителя думали, на пьянь, но потом повторную суд-медэкспертизу провели и...

— Да они ее и кончили, всем скопом. — Петухов трубно высморкался. — Чада-то эти чокнутые. Они Райку и убили. Мы с врачом как глянули — елки-палки... Ну, ненормальные ж, быстровозбудимые, без тормозов. А потом еще эти карточки поганые в шкафу милиция нашла — тьфу! Чем она, гадина, оказывается, занималась. Да я б такую стерву сам своими руками удавил. Разве ж это мать?

— Дело в том, что эксперты позже пришли к выводу, что Мальцеву действительно убили родные дети. — Лизунов поморщился. — А вот что стало причиной... Видите ли, Екатерина, дом этот был весьма своеобразный. Точнее сказать, бордель. Я туда лично выезжал: халупа нищая, грязная, алкашка же жила. И вдруг в шкафу находим новенький японский фотоаппарат. Я думал сначала, украла его где-то Райка, чтобы продать. А там фотопленка. Проявили... Такая порнуха — во сне не приснится. И во всех сценах — Райкины дети. Друг с другом в разных позах. Олигофрены вообще в половом отношении рано созревают, ну и... В общем, и в Интернете такого не увидишь. Самая тухлая порнуха. Видимо, Мальцева специально заставляла их этим заниматься, а сама фотографировала.

— Своих детей? — Катя покачала головой. — М-да, а вы, Аркадий Васильевич, говорили, что здесь у вас тихое курортное место.

— Я говорил? Когда? — Лизунов хмыкнул. — Мы тогда предполагали, что Мальцева для кого-то на заказ эти снимки делала. За деньги. Кто-то покупал у нее фотографии, отсюда и фотоаппарат японский — ей его дали, чтобы снимки были качественными. Но кто за всем этим стоял, так мы тогда и не узнали.

— Так Витька же убежал тогда, к чему я все это и говорю, слушай сюда. — Петухов энергично дернул Катю за рукав. — Что, и мою фамилию в газете напечатают? Слушай сюда, я там был, своими глазами видел. Значит, подъехали мы к дому. В окне свет. Только врач и сестра на крыльцо — а он, Витька, в окно. Раму высадил. Испугался, наверное, что натворили, — мать-то мертвая. Я в саду был, врач мне кричит, я за ним — куда там. Он через забор и наутек. И крови там было на подоконнике! Порезался о стекло, наверное.

— Может, и порезался, но скорее всего... Там, в каменоломнях, он нас тоже всех кровью перепачкал. Носом у него хлестала, — сказал Лизунов. — Врач его осмотрел, сказал, что он сильным носовым кровотечениям подвержен, при его диагнозе это обычное дело. Потому там в ходах под землей следы крови и находили. У него, между прочим, первая группа. Мы когда его поймали, на нем только одни тряпки, рвань были от штанов, от рубашки. Кстати, насчет его одежды... Мы тут кое-что на экспертизу направили. Это вот и это. — Лизунов положил перед Катей две фотографии, где были засняты какая-то куча лохмотьев и фрагменты клетчатой рубашки, Кате уже знакомые. — Эксперт заключение дал, это фрагменты одной и той же вещи, но разной степени износа. Мужская клетчатая байковая рубашка. Эти куски от нее спелеологи из штольни подняли. А эти вот тряпки мы с Мальцева сняли. На всех тканях — обильные потеки крови первой группы, различной давности.