Татьяна Степанова - На рандеву с тенью

Швед молчал. Но, как заметила Катя, оживление его как ветром сдуло. Возможно, он жалел Женю.

— Да мало ли звуков под землей! — Гордеева всплеснула руками. — Осыпи, подземные воды, я сама пару лет назад в Гремячевских ходах под Тулой в такой же переплет попала. Шли мы на маршруте, и вдруг такие звуки — не дай бог, — визг, вой, рев, ну просто жуткие вопли, мороз по коже. Через несколько минут снова. Точно все черти в аду разом взвыли.

Ну, понятно, испугались все. А вышли наверх, и что же оказалось? Недалеко шла железная дорога. Это поезда шли, электрички. Звуки просто очень сильно искажались под землей.

— Но то был не поезд, Аля, — тихо сказал Швед.

— А что это было? Привидение, бес, Луноликая эта ваша, ведьма? Черт из табакерки?

— Там была кровь.

— Это просто кровь какого-нибудь животного.

— У привидений и чертей может быть кровь первой группы? — спросил Никита без тени юмора. Все замолчали. Потом Гордеева произнесла:

— О чем мы спорим? Завтра утром начинаем отработку маршрута. Если, конечно, нас тут всех сегодня не смоет в реку.

Швед поднялся и вышел.

— У него свои причины обходить стороной этот маршрут, — пояснила Гордеева Колосову. — Кто хоть раз застревал под землей без света, тот... Но суеверных бредней я не потерплю. Это в корне нужно пресекать. Женя мне потом сама спасибо скажет, у нее сильный характер. Все это — просто временные трудности.

— Ну да, — согласилась Катя. — Издержки профессии. Не слишком женской. Кстати, Алина, я давно хотела вас спросить: почему из всех видов экстремального спорта вы выбрали именно этот?

— Потому что мне это нравится.

— Это нравится? — Катя обвела взглядом палатку.

— Да. И вы, кстати, тоже не в шоу-бизнесе работаете. Вас что-то тоже заставило выбрать неженскую профессию.

Тут Колосов бодро поблагодарил хозяйку за кофе, сказал, что ливень вроде потише стал и ему надо посмотреть машину: на топком месте стоит, лучше перегнать, а то увязнет, не выберешься потом.

Катя и Гордеева остались в палатке одни. И Катя решила еще кое о чем расспросить предводительницу спасательниц.

— Алина... только, пожалуйста, пусть это останется между нами... скажите, а ваш проводник Швед, он говорил вам, что находился в близких отношениях с одной из пропавших девушек — с Коровиной?

Гордеева внимательно посмотрела на Катю.

— Нет, даже не заикался.

— Вы сказали: у него свои причины обходить седьмой маршрут. — Катя осторожно подбирала слова, словно нащупывая их. — Я при таком вот разговоре присутствую уже второй раз. У вас не возникает ощущения, что ваш проводник просто пытается удержать вас подальше от этого маршрута?

Гордеева отключила компьютер.

— Вы его хорошо знаете? — спросила Катя — Давно?

— Да с год. Мы в Политехническом познакомились, на съезде спелеологов. У Павла большой опыт работы. Он геофизик по образованию, мастер спорта. А Съяны он знает, пожалуй, лучше других. Он ими просто бредит.

— А когда точно вы приехали сюда? Какого числа? — этот вопрос вертелся у Кати на языке уже, наверное, час.

— Двадцать восьмого апреля. Дело в том, что мы даже не знали, что так получится, — Гордеева улыбнулась, — У нас летний полевой сезон планировался, как обычно, в Саблинских катакомбах, под Питером. Там у нас базовый лагерь и все такое. Сюда же мы приехали вдвоем — я и Женя. Она Павла лучше меня знает, познакомились они тогда же, на съезде, потом перезванивались, он к ней приезжал несколько раз. Мы решили провести здесь праздники, он сам нас пригласил. В Съянах нам еще не доводилось работать, просто хотели взглянуть, на что это похоже. У Павла дом в Александровке от деда остался — старая-престарая хибара, он там летом живет. Ну вот... А тут вдруг такое ЧП — люди пропали. Мы решили помочь, если потребуется. А тут Островских сам как-то по своим каналам вышел сначала на Павла, а через него и на меня. Умолял взяться за поиски немедленно. Я нашим девчонкам в Питер позвонила — так и так, базовый лагерь отменяется, работаем целый сезон здесь. Островских нам самолет нанял, представляете? За одни сутки все оборудование перебросили. И финансирует работу полностью он. До тех пор, пока дочь его не найдем живой или мертвой.

— Но ведь, чтобы все здесь обследовать, вы говорите, целой жизни не хватит.

Гордеева пожала плечами: кто платит, тот заказывает музыку. Колосов вернулся, сказав, что машину отогнал и что пора ехать: людям надо отдых дать перед трудным спуском.

Было уже одиннадцать вечера. И дождь продолжал лить. Гордеева нашла зонт и пошла их провожать до машины. Они пожелали ей и всем спасательницам удачи.