Татьяна Светлова - Голая королева

— Итак?

— Итак, она исчезла. Значит, вечером я работал, У меня сейчас много работы, приходится и дома заниматься делами…

— В костюме?

— Простите, не понял?

— На вас костюм и галстук. Дорогой костюм и дорогой галстук. Это ваша домашняя одежда?

— Я надел к вашему приходу.

Кис почесал нос, но вслух ничего не сказал из всего того, что промелькнуло в голове. А из того, что промелькнуло, самым нежным было «у мужика крыша капитально съехала».

— Я работал в кабинете, а моя жена смотрела телевизор. Потом она мне пожелала спокойной ночи и ушла к себе. Это было где-то около десяти, передача по телевизору еще не закончилась. Около часу ночи, немного позже, я тоже поднялся наверх. Я не хотел Лину будить и не собирался к ней заходить, но вдруг заметил свет в ее комнате. Я удивился, что она еще не спит — моя жена обычно ложится спать довольно рано. Я постучал, но она не ответила. Я подумал, что она, может, со светом заснула, и открыл дверь. А ее нет.

Мурашов говорил без эмоций, стараясь быть точным и подробным. Его приятный, хорошо модулированный голос был размерен и полон достоинства. Такой отличник из привилегированного учебного заведения, прилежный и приторно вежливый. Это вызвало глухое раздражение у Киса.

— Вместе с Георгием — это мой охранник и секретарь, вы его видели, когда вошли…

Кис удивился. Этот парень — охранник? Секретарь — еще куда ни шло, хотя этому типу больше пристало бы быть официантом в дорогом ресторане…

Гляди, какой нынче пошел боди-гард: услужливый, лощеный!

— … Мы осмотрели весь дом и сад, — продолжал Александр, разводя руками в знак своего удивления, — звали и кричали, но Лины нигде нет.

Его разведенные руки застыли в жесте недоумения, и он вопросительно посмотрел на Киса, словно давая понять, что он сделал и сказал все, что мог, и теперь его, Киса черед говорить и действовать.

Жест показался Алексею театральным, и он молчал, пытаясь понять, что это — обычная манера себя вести, пусть даже и с неуловимым налетом фальши (такое часто встречается у людей, которые желают нравиться всем), или это роль, взятая на сегодня, роль, разыгрываемая перед детективом? Было бы, конечно, достаточно смешно подозревать Мурашова, но мало ли…

— Как ваша жена могла покинуть дом? — разомкнул, наконец, рот Кис.

— Я даже могу вам сказать, как она его покинула, — с готовностью откликнулся Мурашов. — Через дверь, ведущую в сад. Георгий обычно запирает входные двери дома после ужина, если мы никуда не уходим. Кроме того, если бы она открыла входную дверь, я бы услышал из кабинета. А дверь в сад была открыта, вечер жаркий был. И в саду у нас есть калитка, ведущая на параллельную улицу.

Исчерпывающий ответ. Такие ответы любят давать сами авторы преступлений, продумавшие заранее каждый свой шаг и каждое свое слово. Впрочем, объективности ради надо заметить, что в таком же духе отвечают любители детективов.

— Вы ничего необычного в саду не заметили?

— Нет. Все как всегда, насколько я могу судить.

— А калитка была открыта или закрыта?

— Закрыта. Но на ней простая задвижка, и ее может любой открыть или закрыть. Причем бесшумно. Петли смазаны.

Дверь отворилась, и Георгий внес кофе, корзинку с хлебом, тарелки с нарезанной бужениной и сыром и бутылку дорогого коньяку, поставил на стол две маленькие тарелочки, к каждой из которых причитались нож с вилкой, завернутые в салфетку. Подивившись снова ресторанному сервису охранника, Кис решил начать с коньяка. Он не торопился осматривать дом. Он хотел сначала услышать полностью версию мужа. И потом сравнить свои наблюдения с услышанным.

— Вы комнату вашей жены осмотрели?

— Да. То есть я там был, но ничего особенного не заметил. Если же под словом «осмотреть» вы имеете ввиду, что я должен был заглянуть во все шкафы или под кровать…

— Письмо она вам не оставила?

— Письмо? Какое письмо?

— Записку, письмо — например, что она поехала навестить свою подругу или маму… — Кис, проигнорировав салфетку с ножом и вилкой, соорудил себе бутерброд и отправил его в рот, прихлебнув кофе.

— Нет… Я не смотрел специально, но я бы увидел, если бы она мне его оставила. Оставляют ведь на виду, не так ли? Вот, а на виду ничего нигде нет. И потом, какая подруга ночью? Лина такая домашняя, она не могла уйти ночью… К тому же у нее подруга всего одна, еще со школы, и живет она в другом городе. А родители у нее умерли.

— Вы не ссорились вчера вечером?

— Мы с женой вообще никогда не ссоримся. И потом, я вам уже описал, как прошел вечер, — с нажимом добавил он. — Если бы мы поссорились, я бы вам сказал!