Татьяна Светлова - Тайна моего двойника

Мужчины вообще ко мне липли. В школе, во дворе, на улице, в транспорте. Перед мной тормозили машины, распахивались двери и оттуда высовывались самодовольные морды «новых русских» — так их позже прозвали, уж не знаю, отчего. Кто каким был, тот таким и остался, ничего нового. Только деньги в карманах завелись — вся и разница. Я, глядя на них, клялась, что никогда ничего общего со мной эти мужики иметь не будут!

И напрасно.

То есть не совсем, но… Впрочем, сейчас вы все поймете, потому что я вам все расскажу.

Дело было зимой. Я тогда училась в последнем классе, в одиннадцатом. Народ собирался на тусовку на старый Новый Год, 1991 год, у одного из наших парней — богатенького сынка богатеньких родителей. Родителей, правда, дома не было — они сами ушли куда-то справлять, а нам свою квартиру предоставили.

Все было чудесно, мы ели, пили, танцевали, смеялись и целовались с парнями, танцуя. Мне ужасно нравилось, что за мной ухаживают, что в меня влюблены, но мне никто из них не был интересен. Я не торопилась расставаться ни со своей невинностью, ни со своей свободой, а для утешения моего девического самолюбия у меня и так было все, что нужно. Единственно, чего у меня не было — это хорошей шубы — я донашивала еще с восьмого класса старую цигейковую шубенку, маловатую и потертую, — и карманных денег. А красивые шмотки, представьте себе, были — мне мама шила, да как! Фирменно.

Из-за денег и из-за шубы я комплексовала немного, но совсем немного, самую малость.

В тот вечер я напилась. Нечаянно. Не заметила, как это получилось. Пила что-то сладкое, вроде лимонада, а вдруг оказалось, что у меня кружится голова и что меня начало пренеприятнейшим образом подташнивать. В темной комнате мотались разноцветные вспышки цветомузыки, я почти висела на шее у Вадика, хозяина квартиры, танцуя с ним медленный танец, и он все больше прижимался ко мне, целуя меня куда-то за ухо, и я не противилась этому, потому что была самым искренним образом озабочена. Только моя озабоченность не имела ничего общего с сексуальной: чувствуя, что мне становится все хуже и хуже, я боялась пошевелиться и пыталась сообразить, что можно предпринять в подобной ситуации.

И потому я не сразу поняла, что в комнате произошло какое-то замешательство.

Потом до меня дошло, что все как-то притихли и музыку приглушили.

Я оглянулась. В дверях комнаты, в проеме яркого с непривычки света, падавшего из прихожей, стоял мужчина лет двадцати шести в дубленке нараспашку. И смотрел прямо на нас, на Вадика и на меня.

— Дядя, — оторвав свою щеку от меня, сказал Вадик пьяно, — что ты здесь делаешь?

«Дядя» гаркнул весело: «Здравствуйте, детишки», — и направился к нам, протянул мне руку:

— Игорь. Дядя Вадика.

— Ольга, — сказала я кокетливо и вдруг поняла, что хотя я уже не танцую, а стою на месте, — комната продолжает кружиться у меня перед глазами. И еще я поняла, что меня уже не подташнивает, а тошнит.

— Пора расходиться, — сказала я сдавленно, — до свидания, мальчики, до свидания, девочки, до свидания, дядя!

И я кинулась почти бегом к дверям квартиры — не хватало еще только, чтобы меня вытошнило прямо на глазах у этого дяди!

Я ринулась вниз, по лестнице, из подъезда, в снег. За моей спиной неслись крики Вадима: «Постой! ничего не кончилось! Ты не поняла! Дядя просто так зашел!» Это он, к счастью, ничего не понял, этот Вадим. Я содрогалась от рвоты.

Когда болезненные рывки внутри меня прекратились, я замела ногой снег на отвратительное розовое пятно — хорошо, что Вадиковы соседушки уже спят и никто, похоже, меня не видит! — и тут в поле моего зрения, на фоне белого снега, появилась рука в рыжем дубленочном рукаве и протянула мне чистый платок.

Я повернулась. «Дядя Игорь» стоял у меня за спиной, без улыбки и без заигрывания, но и не хмуро смотрел на меня.

— Все в порядке? — спросил он меня спокойно.

Я кивнула.

— Тебе надо что-нибудь выпить, чтобы убрать неприятный вкус во рту, — сказал он. — Садись. — И он открыл дверцу машины, которая стояла тут же у подъезда.

Меня бил озноб. Я хотела было спросить, куда он собирается меня везти, но у меня не было сил. Он был не посторонний человек, все-таки дядя Вадима, и я доверилась его опеке. Не домой же мне было, в самом деле, идти на глаза к маме. Она потом полночи будет валокордин пить.

А приехали мы в ресторан. В такой ресторан, который я только в кино видела. Я даже не знала, что в Москве такие существуют — уже.